— Скоро ты и сама узнаешь.
Льешо пытался выглядеть уверенней, хотя не был высокого мнения о своей показательной схватке.
— Нет, не узнаю, — сказала Льинг. — На арену выходят только рабы. Поскольку правитель не держит рабов, то и гладиаторов на арену не поставляет.
— Но я же дрался с Каду на соревновании, — напомнил им Льешо, слизывая с пальцев остатки корицы.
Хмиши пожал плечами:
— То было показательное выступление. Настанет момент, когда она испытает и нас. Я не думаю, что именно проверкой в бою, иначе меня бы здесь не было. Она колдунья, как и ее отец.
Льешо и сам это знал, а сомневался лишь насчет добрых намерений ее светлости. Он приподнял серебряную цепочку на шее:
— А это зачем?
Хмиши пожал плечами, хотя и понял вопрос: на его шее висела такая же цепочка, как, впрочем, и на Льинг.
— Цепочка как-то связана с законом о том, что нам нужен опекун или хозяин, пока мы не достигнем совершеннолетия.
— Когда нас сюда привели, по этому поводу был большой спор, — добавила Льинг, пытаясь поймать ускользнувшую изюминку из булки. — Ее светлость требовала документ об усыновлении или опекунстве на несколько лет. Правитель, конечно, и слышать об этом не хотел. Он сказал что-то насчет недоделанных фермеров и грязных бродяг из Фибии, которые могут запятнать честь его дома. Хабиба был на стороне правителя, ее светлость, кстати, часто прислушивается к его советам.
— Он колдун правителя, — напомнил Льешо. Хабиба не казался таким уж страшным, если б не данная ему сила. — Даже супруга правителя, должно быть, боится, что он воспользуется магией в случае несовпадения мнений.
Юноша не был в этом до конца уверен. Та манера, с которой держала себя женщина, испытавшая его в оружейной, подсказывала, что она не отступит даже перед колдуном. Льинг словно прочла его мысли.
— Я думаю, что на самом деле он колдун ее светлости, — сказала девушка. — Она не боится его, это точно.
Немного подумав, Льинг продолжила мысль:
— Она, видимо, понимает, что рабство на Фаршо — слабость с политической точки зрения. Оно делает ее мужа уязвимым. Хабиба тоже не поддерживает рабство, хотя на словах говорит совсем другое. Между ними происходят дела посерьезнее, чем философские разногласия.
Хмиши смиренно кивнул в знак согласия. Они не знали, что такое месяцы, проведенные в мастерской Марко, или ночь в постели господина Чин-ши, борющегося с уничтожающим Жемчужный остров Кровавым Приливом. Их не испытывал леденящий взгляд ее светлости, они не видели, как Хабиба убил хорошего человека со скорбью в глазах, но без промедления.