— Я сделал только то, что сделал бы каждый хозяин, если он хоть чего-нибудь стоит…
— Продал дочь самому дьяволу? — прошептала она в отчаянии.
— Возможно, не все в нем придется тебе по нраву, дочь моя, но он будет хорошим хозяином для Оррика. И хорошим мужем для тебя.
— Да я лучше в монахини постригусь, — запротестовала Лиллиана, вновь загораясь гневом. — Вы же не можете всерьез рассчитывать, что я выйду за него?
— Я всерьез рассчитываю на это, Лиллиана. Брачный договор никто в законном порядке не расторгал. И мы с ним пришли к соглашению.
Бессильная ярость захлестнула Лиллиану.
— Но я не пришла с вами к соглашению! Когда я сказала, что выйду замуж по вашему выбору, я знала, что, скорее всего, это не будет брак по любви. Но вы сказали, что выберете мне в мужья человека чести! Такого, чтобы я могла хотя бы уважать его!
— Теперь ты ставишь под сомнение мое слово?!! — загремел лорд Бартон. — Сэр Корбетт — человек чести! Он долго и доблестно сражался за свою страну и за свою веру! Клянусь Богом, женщина, если ты предпочтешь не любить его, — значит, так тому и быть. Но тебе придется научиться почитать его, дочка. И оказывать ему те знаки почтения, которые жена обязана оказывать своему мужу и господину!
Лиллиана безмолвствовала. Ее отец стоял у стола, насупив брови: он словно ожидал ее возражений. Но никаких слов не последовало; она повернулась и бросилась прочь. Она не слышала, как тяжело он вздохнул; не видела, какую печаль выражало его изборожденное морщинами лицо. Со стоном, в котором смешались горе и боль, он прижал руку к боку и тяжело привалился к столу. Секунду спустя появился старый Томас, который помог хозяину сесть на стул.
— Это ты? Это ты ей сказал? — тяжело дыша прохрипел лорд Бартон.
Слуга нахмурился, но руки его оставались такими же мягкими, когда он бережно усаживал лорда поудобнее.
— Да, я. Но ей все равно кто-нибудь рассказал бы. Так уж лучше я, лишь бы не эти сплетницы.
— Старый дурень! Во все вмешиваешься! Думаешь, я бы не сообразил! Я бы сам ей все открыл в подходящий момент.
— Это вы так говорите. Вы бы все откладывали и откладывали. А теперь все позади, — рассудительно заметил Томас.
— Как же, позади, — проворчал лорд Бартон. — За ней теперь надо следить в оба. Джарвиса она любила всем сердцем. Его смерть была тяжелым ударом для такой молодой девушки. Она не простила Колчестерам. И она не смирится так легко.
— Поставить охрану к дверям ее комнаты?
Лорд Бартон кивнул; лицо его снова исказилось от боли.
— Их надо поженить как можно скорее, Томас. Этот недуг у меня внутри… он грызет меня днем и ночью. До того как я уйду в мир иной, я хотел бы передать Оррик в надежные руки.