— Где вы научились говорить по-английски? — спросила у него Джесси, когда, немного успокоившись, дала волю своей природной любознательности.
Воин посмотрел на нее так, будто она была не в своем уме.
—У васичу. — Он подождал с минуту и добавил. — У белых, конечно. В резервации.
— Это куда мы сейчас и едем? — спросила Джесси с надеждой. — В резервацию. Воин помолчал и ответил:
— Ты задаешь слишком много вопросов, белая женщина.
Кивком головы Джесси согласилась с ним и стала смотреть вперед, снова задумавшись о Криде: «Насколько серьезна его рана? Что с ним станется у этих индейцев?»
Они ехали весь день, остановившись только раз — отдохнуть и напоить лошадей. Крид все еще оставался без сознания, а лицо его было смертельно бледным.
В деревню племени лакота они приехали затемно. Несколько мужчин и женщин собрались встречать вернувшийся отряд. Джесси заметила, как одна из женщин с тревогой посмотрела на Крида, которого пронесли мимо нее в один из больших вигвамов, стоявший в центре деревни. Какое-то время Джесси постояла воз своей лошади, а потом нырнула за полог вигвама, в который внесли Крида. На нее никто не обратил никакого внимания, так что она могла стоять у входа и молча наблюдать за происходящим. В вигваме остались только трое индейцев. Один из них, плотный мужчина, с седыми заплетенными в две длинные косички волосами, сел у большого костра и тихонько запел монотонную песнь, время от времени подбрасывая в огонь листья и травы. Когда острый аромат наполнил весь вигвам, он потянулся за большим пером орла и несколько раз провел им в воздухе над струёй дыма, восходящей к небу через отверстие в верхнем своде жилища.
Сделав это, он взял нож и опустился на колени возле Крида. Сначала она думала, что Крид без сознания. Но теперь слышала его голос, низкий и наполненный болью, когда он заговорил с индейцами на их родном языке.
Сердце Джесси ушло в пятки, когда она в первый раз увидела развороченную пулей грудь Крида. Ей показалось, что рана огромна. Ее края были рваными и красно-бурыми от запекшейся крови. Кровь лилась из раны и стекала по его груди, где ее вытирал один из индейцев. Плотный индеец с косичками, которого Джесси приняла за шамана племени, снова начал свои протяжные песнопения, проводя лезвием ножа над дымом. Потом внезапно он повернулся к Криду, и стал ковырять лезвием в его груди, стараясь нащупать застрявшую пулю.
Крид сдавленно ругался, когда нож проникал в его кровоточащую грудь. Один из индейцев крепко держал Крида, чтобы тот не мог пошевелиться.
Не в силах смотреть, как извлекают пулю из груди любимого, Джесси отвернулась.