— Доброе утро, шериф! — Потом перевел взгляд на меня, и глаза его помрачнели. — Лейтенант!
— Привет, Чарли! — кивнул я как ни в чем не бывало. — Что новенького в мире призраков?
Его левый глаз задергался в нервном тике.
— Лейтенант никогда не теряет чувство юмора? Но на днях вы умрете от смеха, лейтенант, и мне будет приятно позаботиться о вас!
— Ну, Чарли, — сказал я примирительно, — относись ко мне правильно, иначе я хорошенько врежу тебе в то место, где тебе не нужно!
— Прекратите, Уилер! — рявкнул Лейверс прямо мне в ухо.
Но, как говорится, дело было сделано — традиционными любезностями мы с Кацем обменялись.
— Последний труп, Чарли, — сказал я уже иным, деловым тоном. — Парень с отверстием в затылке.
Кац потер влажные ладони, подошел к одной из холодильных камер, набрал код и вытащил носилки на бесшумных колесиках.
— Джентльмены, — отрывисто пригласил Лейверс. Мы все подошли поближе, а Чарли откинул с головы трупа белую простыню. Секунд пять Вуд и Мартене пристально смотрели на безмятежное лицо парня в сером костюме, потом оба выпрямились. Лейверс кивнул Чарли, и тот снова осторожно натянул простыню на лицо и задвинул носилки в камеру, поколдовав над замком.
— Мы можем выбраться отсюда? — сиплым голосом спросил Вуд. — От такого зрелища у меня мурашки по всему телу.
— Конечно, — разрешил Лейверс. — Кто-нибудь из вас опознал его?
Мы вышли из морга на прохладный, чистый предрассветный воздух.
Мартене набрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул.
— Похоже, будет замечательный день!
— Великолепный! — согласился Вуд. — Знаешь что, Тино? Когда я выйду в отставку, то поселюсь здесь, в Калифорнии!
— Кто-нибудь из вас опознал труп? — терпеливо повторил свой вопрос Лейверс.
Вуд раскурил сигару, провозившись с ней довольно долго, потом внимательно посмотрел на Мартенса и тихо произнес:
— Какого черта? Рано или поздно они все равно докопаются.
— Разумеется, Том, — ответил Тино. — Просто не повезло, вот и все.
— Можете повторить свой вопрос! — с горечью в голосе пробормотал Вуд.
— Пожалуйста! — Лейверс не скрывал раздражения. — Очевидно, вы узнали его. Кто он, черт возьми?
— Его зовут, или звали, Джордж Ко веки, — медленно и четко пояснил Вуд.
— Ковски? Черт, это кое о чем говорит. Это о многом говорит! Казначей вашего профсоюза? — спросил Лейверс.
— Все верно, — подтвердил Вуд, попыхивая сигарой так, что кончик ее ярко запылал. — Тот самый Ковски.
— Парень, которому пришла повестка явиться на заседание Сената и дать показания, касающиеся незаконного присвоения денежных фондов профсоюза?