— У меня просто есть мысли по поводу того, кто принимает решения от твоего имени.
— Да ну? — переспросил он, отпил из бутылки и уставился на серых цапель, пролетавших над водой.
— Может быть, я и ошибаюсь.
— Ага. И зацикливаешься.
— Пойми меня правильно. Я ни в коей мере не оспариваю твоих талантов руководителя. У меня просто сложилось такое впечатление, что твоя Клодетт — уж слишком амбициозная барышня. Ее, наверное, трудно удержать на кухне, не так ли?
— Послушай-ка, Дейв. Ты начинаешь действовать мне на нервы. Мне это не нравится. У меня планы, у меня гости. Хочешь присоединиться — милости прошу. Но не доставай меня больше, приятель.
— Вот что я подумал. Если я не прав — так и скажи. Джонни Дартез не отличался сообразительностью, так ведь? Он был просто уличным подонком, которому не стоило доверять, да? И тебе было известно, что в один прекрасный день он сдаст твою задницу федералам, так что вы с Клодетт приказали Виктору Ромеро, чтобы тот убрал его. А он в придачу затопил целый самолет, на борту которого был священник, не считая еще двух женщин. А тут еще я появился, что окончательно осложнило ситуацию. Тебе не стоило трогать меня, Бубба. Я ничем не угрожал тебе. Я уже бросил это дело, когда твои люди стали ошиваться возле моего дома.
— В чем, собственно, дело? — вмешался один из итальянцев.
— Сам разберусь, — отозвался Бубба. И обращаясь ко мне: — Вот что я тебе скажу. Если захочешь — поверишь. Не захочешь — дело твое. Я сам по себе, я — один, а не целая шайка. Ты вроде умный парень, колледж закончил, а таких простых вещей не понимаешь: если ты перешел дорогу кому-то из новоорлеанского сброда, это твои проблемы. Я тут ни при чем.
— Ты знал, что Клодетт была на квартире Ромеро?
— Что-о?
— Что слышал.
— Она никуда не ходит без моего ведома.
— Она же вечно таскает с собой этот термос. Следы от него остались по всему кухонному столу.
Он уставился на меня немигающими глазами. Нижняя его челюсть выдвинулась вперед, как рыло барракуды.
— Так ты правда ничего не знал? — спросил я.
— Повтори, что ты сказал.
— Нет уж, сам разбирайся. Моя хата с краю. Если Клодетт не запорет твои планы, на сцену выйдут эти красавцы. Сдается мне, ты больше не контролируешь ситуацию.
— Ты хочешь знать, контролирую ли я ситуацию? А по морде схлопотать не хочешь? По-моему, ты только и делаешь, что напрашиваешься.
— Пора бы тебе подрасти.
— Нет уж, это тебе пора подрасти. Это ты приперся ко мне домой, а теперь и на работу и давай хаять мою семью перед моими друзьями. И что я должен о тебе думать?
— По-моему, тебе давно пора к психиатру. Ты становишься пафосным, Бубба.