Грейс не отдавала себе отчета, о чем проговаривается. Она была слишком захвачена водоворотом чувств.
Кен мог бы услышать то, что она сказала. Но, как и Грейс, он был слишком возбужден, и сейчас ему было не дано осознать смысл произнесенных ею слов. Он протянул сумочку, которую она забыла в доме, и холодно произнес:
— Вы оставили это. Ваш кузен все еще беседует с Роджером и попросил отнести ее вам. Думаю, он хотел предоставить вам шанс извиниться передо мной за ужасающую грубость во время обеда…
— Мою грубость! — Грейс сердито потянулась за сумочкой и замерла, скользнув кончиками пальцев по руке Кена. Одно лишь прикосновение к его коже вызвало бурю ощущений, ее словно пронизало электрическим током. — Не трогайте меня! — воскликнула она, а затем, издав тихий стон мучительного желания, уронила сумочку и качнулась в его сторону как раз в тот момент, когда Кен подался к ней.
Он притянул женщину к себе, и ее омыло волной знакомых и таких острых ощущений, что тело отреагировало немедленно. Она посмотрела ему в лицо, и ее рот приоткрылся. Губы Кена, яростные, властные, требовательные, обожгли ее мимолетным поцелуем. Она успела почувствовать, что он дрожит, но в следующую минуту Кен убрал руки и, резко отвернувшись, зашагал прочь. Только несколько мгновений спустя Грейс смогла прийти в себя настолько, чтобы наклониться и поднять с земли сумочку. И в этот момент она услышала голос Фила, окликающий ее.
— Извини за задержку, — сказал он, когда Грейс выпрямилась, и открыл машину. — Теперь, когда выговорилась, ты чувствуешь себя лучше? — ехидно спросил он.
— Лучше? — раздраженно переспросила Грейс. Они уселись в машину. — Разве можно чувствовать себя хорошо в компании этого… этого…
— Ну-ну, успокойся, я все понял, — примирительно произнес Фил и добавил: — Как и все остальные, полагаю. Я понимаю, что ты чувствуешь, Грейс, но такие наезды на Кена Эдвардса ничего не дадут. Он бизнесмен, и тебе нужно попытаться взглянуть на вещи с его точки зрения.
— С какой стати мне это делать? Он, кажется, совсем не расположен смотреть на них с моей, — возразила Грейс.
Фил искоса взглянул на нее.
— Вспомни старую мудрую пословицу о мухах, которые предпочитают лететь на мед, а не на уксус, — сказал он. — Хотя что-то подсказывает мне, что ты не в настроении выслушивать меня.
Грейс почувствовала, как покраснели ее щеки.
— Нет, не в настроении, — мрачно подтвердила она.
Фил ничего не ответил. И некоторое время они ехала молча. Первой нарушила молчание Грейс.
— Ну почему, почему все не осталось по-прежнему? — простонала она. — Все было в порядке, пока фабрика принадлежала Куперу.