Определенно Жиль умеет жить. Почему он не женат? Такой дом и хозяйство требуют наследника. Французы относятся к подобным вещам очень серьезно. В конце концов, ему уже тридцать один, старость не за горами. Эта мысль заставила Анабел громко рассмеяться. Да Жиль и будучи пожилым останется безумно привлекательным!
Девушка нахмурилась. О чем я думаю? Неужели я настолько глупа, чтобы снова влюбиться в Жиля?
Она вылезла из ванны и стала медленно вытираться. Конечно нет: урок не забылся, а я не враг себе, чтобы повторять одну и ту же ошибку. Анабел посмотрела на стоявший у кровати телефон. Надо позвонить Эндрю. Майкл сказал, что получил у хозяина разрешение на пользование телефоном.
Сказано — сделано. Разделявшие их тысячи миль не смогли исказить характерного бостонского акцента ее жениха. Тон Эндрю был резким, и у Анабел упало сердце.
— Так ты все-таки решилась?!
Значит, он по-прежнему не одобряет мою поездку с Майклом… Вообще-то Эндрю пытался отговорить ее, и они были на волосок от первой в жизни ссоры. Анабел, подавив досаду, ласково возразила:
— Эндрю, это моя работа. Я ведь не поднимаю шум из-за твоей поездки в Канаду, правда?
Наступила пауза, затем Эндрю ответил:
— Это совсем другое дело. Дорогая, тебе не обязательно работать. Когда мы поженимся, у тебя будет куча обязанностей. Тебе следовало провести оставшиеся до свадьбы месяцы в Бостоне. Помнится, мама приглашала тебя.
Да, чтобы проверить, можно ли принять меня в столь благородное семейство, подумала Анабел.
— Хочет посмотреть, умею ли я пользоваться ножом и вилкой? — саркастически бросила она и тут же пожалела о своих словах, услышав шумный вздох жениха.
— Не будь смешной! — Голос Эндрю звенел от гнева. — Мама хотела только одного: представить тебя родственникам. После свадьбы мы будем жить в Бостоне, она ввела бы тебя в благотворительный комитет и…
— В благотворительный комитет?! — не выдержала Анабел. — Так вот чем, по-твоему, я должна заниматься до конца дней? У меня уже есть работа…
— …Из-за которой ты вынуждена шляться по свету с другими мужчинами. Анабел, я хочу, чтобы моя жена сидела дома!
И тут до Анабел дошло: Эндрю ревнует к Майклу! Она иронически усмехнулась. Господи, как глупо! Майклу под пятьдесят, и он давно и счастливо женат. Ах, если бы нас с Эндрю не разделял Атлантический океан. Она посмотрела на часы и заторопилась.
— Эндрю, я больше не могу говорить. Но скоро напишу…
Она надеялась услышать слова любви, но Эндрю просто положил трубку. Анабел пыталась убедить себя, что он промолчал, поскольку был не один. Оставалось надеяться, что письмо заставит его смягчиться.