— А завтракать чем мы изволили, что-то не припомню?
— Кашей гречневой с сосисками.
— Так… А ужинать чем будем?
— Карп в желе.
— Ну не знаю… не знаю… Тина, может тебе дубленку купить?
— Да у меня их три!
— А может нам стоит квартирку подремонтировать…
— Глаза разуй! В прошлом году под «евро» все сделали!
— Дык что же ты, сучка, меня достаешь! — вскакивал и делал страшные глаза Сергей Васильевич, — может тебя для полного счастья плетью разок вытянуть? А!?!
Затем оба шли на кухню. Жена тянулась к шкафчику за валерьянкой, а Галкин к холодильнику — за водкой. Полечившись таким образом, ни затем сидели на диване и слушали «Лунную сонату».
Пропали грибники. Не вернулись вечером пять человек: Галкин, Малинин, Знак и жены двух последних. Об этом утром и доложила Норвегову Алевтина Тимофеевна.
— А почему, извините за любопытство, вы не с ними? — спросил командир базы.
— Да я бы с ним к подруге в соседний подъезд не пошла бы — заблудилась! Такого Сусанина свет еще не видывал! Хотела бы я знать, как он с работы домой добирается?
— На машине, Алевтина Тимофеевна, на машине. А может они с ночевкой?
— Да нет же! Они собирались часок побродить около городка — грибов насобирать. У Малинина вчера был день рождения. Сорок пять годков стукнуло.
— Да! Дела… — протянул полковник, — придется вызывать «Бойскаута».
«Бойскаут» — так прозывался на базе старший прапорщик Мухин, всю свою бурную молодость проведший в разведроте. Отпуска он проводил в тайге, как он выражался, «охотясь на комаров».
Позвонили ему, но трубку никто не снимал.
— Или на «очке», или пьян в стельку, — констатировал Норвегов.
Жены у Мухина не было. Ни одна женщина не смогла привыкнуть к его проспартанской обстановке. Из мебели в квартире у него было всего: телефон, полуторалитровая пластмассовая бутылка с водой, да охапка сена, на которой спал хозяин. Завтракал и обедал он в солдатской столовой, а на ужин вообще мог поймать себе жирную крысу и устроить целое пиршество.
Вдобавок, он крепко и на всю жизнь побратался с «зеленым змием», и его основной исторической сущностью, в особенности по утрам, стала борьба с похмельем.
Как— то, подвергнув свои утренние ощущения классификации, он определил двадцать видов бодуна. Вот некоторые из них:
1. Легкое недомогание после «Столичной»;
2. Приятная истома после «Кристалла»;
3. Сухость во рту после массового приема сухого вина;
4. Тяжко налитая голова после чернила;
5. Великая сушь после спирта «Роял»;
6. Очумение от смеси водки с пивом;
7. Частичная потеря памяти после коктейля из шампанского, водки и «зубровки».