– Твердым? – спросил он. – Как может он так долго оставаться твердым?
– Да. – Она застонала, когда он сжал ее сильнее. – Это какое-то чудо!
– Никакого чуда. – Он поднял брови и лукаво усмехнулся.
Она тоже рассмеялась. При этом тело ее слегка задрожало, заставив Тэда вздрогнуть от удовольствия.
– Сколько мы здесь? Минут десять?
– Да, но это неважно, – проговорил он, целуя ее. – Он твердый уже почти две недели.
– Что?
– С того самого момента, когда я обнял тебя за талию, снимая с дерева. У меня поехало не только в голове.
– Я тоже была на пределе. Хотя ты относился ко мне с уважением, как и подобает соседу относиться к вдове. Ничего общего с тем разъяренным мужчиной, который чуть не изнасиловал меня сегодня.
– Допускаю, я был разъярен. Но неужели я причинил тебе боль?
– Нет, – ответила Элизабет, тронутая его заботой. – Никакой боли. Просто я не думала, что ты можешь быть таким агрессивным.
– Лишь когда меня здорово спровоцируют и когда я слегка пьян.
– Кто же тебя так здорово спровоцировал и почему ты был слегка пьян?
– Потому что сама мысль, что ты делаешь это с Кэйвано, для меня невыносима. С кем бы то ни было, кроме меня.
Его откровенность была обезоруживающей. И Элизабет спросила:
– Ты всегда так искренен?
– Просто до безобразия.
– Я рада, что ты не обманщик. Обожаю открытых людей.
Его глаза потемнели от вновь разгорающегося желания.
– Обожаешь?
– Да.
– И предпочла бы, если бы я захотел тебя о чем-нибудь попросить, чтобы я сделал это без обиняков, а не ходил вокруг да около?
Ее сердце забилось быстрее от растущего возбуждения.
– Да.
– Спусти с плеч сорочку, – прошептал Тэд. Поколебавшись мгновение, Элизабет медленно потянулась рукой к кружевному вороту и стала спускать ее. Тэд застонал от страсти, когда сосок зацепился за кружево. Обнажив наконец всю грудь,
Элизабет хотела убрать руку, но Тэд запротестовал:
– Нет, оставь ее здесь. Прямо здесь. О Боже!
Не сводя глаз с ее руки и следя за медленными движениями ее пальцев, он начал постепенно входить в нее. Потом толчки стали резче, быстрее. В такт им поднимались ее бедра. Через несколько минут все закончилось бурной вспышкой страсти, потрясшей обоих.
Они долго лежали неподвижно, прежде чем смогли вылезти из гамака, и побрели к заднему крыльцу его дома. У двери он поцеловал ее, снова лаская ее рот.
– Как жаль, что мы не можем спать вместе, – проговорил он, когда они наконец разомкнули объятия.
– Мне тоже жаль.
– Тогда разреши мне.
– Не хочу, чтобы соседи видели, как ты крадешься из моего дома на рассвете. Или дети застали нас в моей постели утром.