– Получше? – спросил Тейт.
Мэнди кивнула.
– Очень жалко, что тебе приснился такой плохой сон, – шепнула Эйвери, вытирая слезы со щек Мэнди. – Хочешь рассказать о нем маме?
– Он до меня доберется, – пробормотала она.
– Кто, дорогая?
– Огонь.
Эйвери вздрогнула, на нее нахлынули собственные ужасные воспоминания. Они возвращались порой так внезапно, что требовалось несколько минут, чтобы от них избавиться. Даже ей, взрослому человеку, это было нелегко. А каково должно быть ребенку?
– Я вытащила тебя из огня, помнишь? – нежно сказала Эйвери. – Его больше нет. Но вспоминать об этом по-прежнему страшно, правда?
Мэнди кивнула.
Однажды Эйвери писала статью об известном детском психологе. Она вспомнила, что во время интервью он говорил о том, что самое плохое, если родители не верят страхам ребенка. Нужно признавать их, а потом уже помогать ребенку их преодолеть.
– Может, ей станет лучше, если обтереть ее влажной салфеткой, – сказала Эйвери Тейту.
Он встал с кресла и вскоре вернулся с салфеткой.
– Спасибо.
Пока она вытирала лицо Мэнди, он сидел рядом. Потом взял плюшевого медвежонка и положил его в руки Мэнди. Этот заботливый жест растрогал Эйвери. Девочка прижала медвежонка к груди.
– Ну что, может, ляжешь? – ласково спросила Эйвери.
– Нет. – Она обвела глазами комнату.
– Мама не уйдет. Я лягу с тобой.
Она осторожно положила Мэнди в кровать и прилегла рядом, лицом к ней. Тейт укрыл обеих одеялом, поправил подушку и наклонился, чтобы поцеловать Мэнди.
На нем были только шорты. Тело его в свете ночника выглядело удивительно сильным и красивым. Когда он приподнялся, его взгляд встретился со взглядом Эйвери. Повинуясь какому-то импульсу, она дотронулась до его груди и легко поцеловала его.
– Спокойной ночи, Тейт.
Он медленно выпрямился. Ее рука скользнула по его груди, по упругим мускулам, по густым волосам, вниз, к его гладкому животу. Кончики ее пальцев дотронулись до эластичного края шорт. Потом рука соскользнула.
– Я сейчас вернусь, – пробормотал он.
Его не было несколько минут, но когда он пришел, Мэнди уже спала. Он надел халат, но не завязал его. Опускаясь в кресло-качалку, он заметил, что Эйвери все еще лежит с открытыми глазами.
– Эта кровать для двоих маловата. Тебе удобно?
– Отлично.
– Думаю, Мэнди не заметит, если ты сейчас уйдешь к себе.
– Я так не могу. Я ей обещала, что останусь с ней. – Она погладила горячую щечку Мэнди. – Что будем делать, Тейт?
Он сидел, наклонившись вперед и упершись локтями в колени. Прядь волос упала ему на лоб. В такой позе его подбородок, казалось, еще больше выдавался вперед. Он вздохнул, было видно, как напряглась его грудь под халатом.