Она не слишком хорошо поняла его взгляд, но похоже было, что он сомневается, что все происходило именно так. Он продолжал:
– Служба безопасности ведет расследование. Они уже нашли черный ящик. Все как будто шло нормально, но потом один из двигателей просто взорвался. От взрыва воспламенились топливные баки. Самолет превратился в огненный шар. Но прежде чем фюзеляж был полностью охвачен пламенем, ты сумела выскочить через запасной выход на крыло с Мэнди в руках. Один из уцелевших пассажиров сказал, что видел, как ты расстегивала ее ремень. Он говорит, вы втроем сквозь дым пробрались к двери. Он говорит, у тебя все лицо было в крови, наверное, тебя сильно ударило.
Ничего из этого она не помнила. Она помнила только охвативший ее ужас при мысли о том, что ее ждет смерть от удушья в дыму, если прежде она не сгорит. Он хвалит ее за мужественные действия во время крушения. А она просто следовала инстинкту выживания.
Возможно, со временем подробности трагедии прояснятся. А может быть, и нет. Она не была уверена, что ей хочется вспоминать этот кошмар. Снова пережить ужасные минуты после катастрофы будет все равно что еще раз пройти через ад.
Если уцелели только четырнадцать человек, следовательно, число погибших измеряется десятками. Тот факт, что она оказалась в живых, привел ее в некоторое недоумение. Судьба предназначила ей выжить, и она никогда не узнает почему.
У нее перед взором все поплыло, и она догадалась, что снова плачет. Он молча промокнул ей глаз салфеткой.
– Тебе сделали анализ на содержание газов в крови и решили применить аппарат искусственной вентиляции легких. У тебя сотрясение мозга, но серьезных повреждений головы нет. И ты сломала большую берцовую кость правой ноги, когда прыгала с крыла на землю. Руки у тебя забинтованы из-за ожогов. И все же, слава Богу, все повреждения чисто поверхностные, если не считать отравления дымом. Я знаю, тебя тревожит лицо, – смущенно продолжал он. – Не стану тебя обманывать, Кэрол. Я понимаю, что ты хочешь знать всю правду. – Она моргнула. Он помолчал, неуверенно глядя на нее. – Лицо пострадало очень сильно. Я нанял лучшего специалиста по пластической хирургии в штате. Он специализируется на реконструктивных операциях после аварий и травм вроде твоих.
Теперь она моргала изо всех сил, но не в знак согласия, а от волнения. В ней взыграло женское тщеславие, хотя она и лежала в реанимации, счастливая от сознания того, что осталась жива. Она хотела знать, насколько сильно пострадало лицо. Сами слова «реконструктивная хирургия» звучали зловеще.