— Все будет зависеть от позиции Фабиев, — шепнул трибун. — Во всяком случае, вердикт комиссии положительный. Но речь идет о признании патрицием бывшего раба. Такого еще не бывало! Корнелии будут доказывать, что усыновление юного Марка недопустимо. Их главный аргумент: нельзя создавать прецедент. Горации, как всегда, нейтральны. Тебя поддержат мой дядя, Манлий Торкват, и все Эмилии.
Валерий кивнул, давая понять, что ему ясна позиция Корнелиев и причина колебания Фабиев, и прошел на свое место. Когда-то в сенате Валериям принадлежало двенадцать мест. Но почти все ветви рода с тех пор угасли. Остались лишь Валерий Флакк и Валерий Корвин. Пока.
— Пожалуй, даже неплохо, что бывший раб вскоре займет твое место в сенате, — сказал сенатор Корнелий Лентул, останавливаясь подле Валерия. — Ему только скажешь: «Молчать», он тут же захлопнет пасть.
— Он выдержал все пытки, которые придумал для него наварх, твой брат, — отвечал Корвин, с ненавистью глядя на дородное смуглое лицо своего извечного врага. — В тебе нет даже сотой доли его доблести.
— О да, раб привык к тому, что его бьют.
Корнелий спешно отошел, чтобы старый сенатор не успел ему ответить.
«Фабии на моей стороне, — удовлетворенно подумал Корвин. — Иначе бы этот мерзавец не стал устраивать дурацкую демонстрацию. А так он заранее знает, что проиграл».
Тут он увидел, что сенатор Фабий шествует к Нему. Неспешно, с достоинством, как положено патрицию. Он уселся на скамью подле Корвина, расправил складки тоги на груди, приветствовал сенатора Торквата, который в этот миг вошел в зал заседаний, и затем, придвинувшись к сенатору Валерию, проговорил шепотом, но очень отчетливо:
— Я готов поддержать признание твоего внука, Марк. Но взамен ты должен отдать свою внучку за моего сына. Я слышал, ее не лишили ноши патрициев. Так ведь? Очень хорошо. Именно такая невеста подойдет моему сыну.
Слова Фабия походили на ультиматум. Род Фабиев хотел приобщиться к тайнам сенатора Корвина. К тайнам, которые так заботливо оберегались веками.
«Твой придурковатый сынок и Лери? Нет, это невозможно!» — хотелось выкрикнуть Корвину. Но он стиснул зубы и промолчал.
* * *
— И ты согласился? — вскричал Марк.
— Иного выхода не было. Я не мог рисковать. В случае отказа сената я бы потерял тебя навсегда…
— А Лери? Ты же продал ее! Продал, как рабыню! — Марк был в ярости.
Неужели счастьем Лери будет заплачено за то, что он станет наследником дома Валериев Корвинов? Нет, невозможно… готов ли Марк сделать Лери несчастной, чтобы самому получить это поместье, богатство и опасное право расследовать особо важные дела…