— В принципе, подслушать могут где угодно, даже здесь, — заметил Флакк. — Но в этом подвале вероятность невелика. Итак, я слушаю.
— У меня к тебе просьба, Флакк. Ты хочешь, чтобы я узнал, что случилось с твоей сестрой. Я займусь этим делом немедленно. Но… услуга за услугу.
— Разве мало того, что я тебя спас?
— Недостаточно. — Марк помолчал. — Ты должен отправиться на Психею, забрать спрятанные в тайнике записи и передать их в сенат. Место тайника я укажу.
— И все?
— Да… Но учти: Корнелии меньше всего на свете хотят, чтобы эти записи нашлись. Ты сам видел, на что способен наварх.
Флакк помолчал.
— Можно узнать, что в этих записях?
— На твое усмотрение.
— Тогда лучше не надо. Я все сделаю, как ты просишь. Записи будут в сенате. Но ты расследуешь дело Эмми.
«Если мне это по силам», — едва не сказал Марк.
Но никаких «если» быть не могло. Он дал слово.
* * *
Вино за обедом подавалось легкое, так что Марк не слишком опьянел. Большую часть разговоров он понимал пока весьма смутно. Хотя политическую ситуацию он уяснил из воспоминаний отца и деда. Его предки всегда находились в гуще событий. Несколько десятков патрицианских родов управляли Лацием, но в замкнутом мирке благородных не наблюдалось и намека на единство. Они враждовали, и вражда их была смертельно опасна. Интриги, постоянные удары в спину, попытки получить под контроль, хотя бы временный, богатейшие колонии Лация — и более опытный человек с трудом бы мог разобраться в хитросплетениях этих союзов и вражды.
Но в этот вечер за столом сенатора Корвина собрались только друзья: сами хозяева, трибун Валерий Флакк и Друз. Центурион был занят лишь своей прекрасной возлюбленной (он сумел за время обеда пролить на свою тунику вино и вдобавок опрокинуть поднос с горячим мясом). Сам Марк возлежал за столом подле своего деда. Отныне он патриций, равный остальным во всем по рождению и крови, а главное — равный своей памятью.
— Где молодой Фабий? — спросил сенатор. — Мне казалось, ты его пригласила, Лери. Где же он? Его место пустует.
— Да, сиятельный, — официально обратилась Лери к деду. — Он был у меня в гостях утром. Но уже ушел.
— И не захотел остаться на обед?
— Он был сыт по горло, — довольно дерзко ответил вместо Лери Друз.
Сенатор глянул на молодого плебея не слишком любезно:
— Если ты рассчитываешь помешать браку Фабия и моей дочери, центурион, то зря надеешься.
— Знаю, мне теперь рассчитывать не на что, — с напускным смирением отвечал Друз.
Сам он едва сдерживал смех, вспоминая, как вел за шкирку к калитке незадачливого женишка.
— Кто может объяснить, что происходит? Почему непременно надо родиться на Лации, чтобы получить генетическую память? — спросил Марк достаточно громко.