После небольшой драчки нужно было развеяться, и мы, не сговариваясь, зашли в маленький кабачок. Игорь взял два стакана сока, а я во все глаза уставилась на сцену.
В Москве не часто услышишь живую музыку. То есть мест, где играют хорошие джазмены, навалом, но запросто туда не попадешь. А в обыкновенном кафе, как правило, просто крутят компакт-диски. Здесь же на сцену вышли четыре мулата и стали расчехлять инструменты.
Саксофонист, трубач и ритм-группа, состоящая из контрабаса и ударника. Заняв свои места и настроив бас, они что-то продудели и, отложив инструменты, спустились со сцены, чтобы сесть за столик. Я оглянулась и, увидев, что кроме нас с Игорем в зале находятся еще три человека, разочарованно вздохнула. Конечно, вряд ли оркестр станет играть для столь мизерного количества слушателей.
Но, подкрепившись, исполнители вновь забрались на сцену и грянули. Не будучи ценительницей, я практически ничего не понимаю в такой музыке. Показалось, что в ней нет ни темы, ни гармонии. Игорь тоже не проникся, и, переглянувшись, мы уж собрались уходить, как вволю надудевшийся трубач отложил инструмент и сел к обшарпанному пианино. И — скажите на милость — после предыдущей какофонии музыка вдруг обрела человеческие формы. Под пальцами невысокого седого негра раздолбанный с виду рояль зазвучал словно концертный «стенвей» где-нибудь в Большом зале консерватории.
Они исполняли блюзы, и Игорь пригласил меня потанцевать. Удивительное дело, в его объятиях я, пусть и мысленно, вновь ощутила себя женщиной. На миг забыв о своей сущности, чувствовала на плечах руки мужчины. Горячее дыхание согревало щеку, и — впервые за всё время — я испытала возбуждение. Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, я готова была впиться зубами в его нежную шею. Чтобы, затем подставив свою, обрести наконец партнера не только в делах, но и в неудавшейся личной жизни.
Квартет, столь виртуозно владевший инструментами, вдруг сбился с ритма, а ударник, игравший как Бог, позволил тарелке жалобно звякнуть. Я открыла закатившиеся от вожделения глаза и спустилась на грешную землю. В буквальном смысле, ибо, сгорая от желания, я вместе с Игорем взлетела над полом.
От досады я даже застонала и чуть не поубивала вылупившихся на нас лабухов. Что, блин, влюбленной девчонки ни разу не видели?
И хотя помимо тех трехсот случаев, что официально зарегистрированы в Британской энциклопедии, возможность левитации обоснована учеными как теоретически, так и на практике, все, кто находился в кафе, с удивлением и ужасом разглядывали нас. Конечно, можно пуститься в объяснения, растолковывая, что весьма любопытные исследования в этой области проведены еще американцем Джоном Шнурером из колледжа Антиок в Огайо. Он практическим путем доказал, что, если над магнитом поместить сверхпроводник, он зависает в воздухе. Это явление получило название «эффект Мейснера». И, дескать, именно это кафе является уникальнейшим на земле местом, где в естественных условиях полностью воссоздались реалии лаборатории. Однако ж, разозленная на столь наплевательское отношение к внезапно прорезавшейся во мне чувственности, я схватила моего без пяти минут любовника за руку и выскочила на улицу.