Пьер де Галь и Фрикэ застыли, потрясенные этим бесстыдным предложением.
— К сожалению, — продолжал бандит, — состояние моих финансов не позволяет предложить вам высокую цену, но все-таки вы получите пятьсот долларов, то есть две тысячи франков. Конечно, эта цифра гораздо меньше той, которую вы заплатили, но что делать… Я вас высажу на берег Австралии, недалеко от Сиднея, и вы, если захотите, найдете себе выгодное дело в английских колониях.
— Значит, мы идем не на Суматру, а в Австралию? — вскричал Фрикэ, видя, что его предположение оправдалось.
— Да, — невозмутимо вымолвил капитан.
— А если я не подпишу акта? — спросил Фрикэ, едва сдерживая крик негодования.
— Тогда, к сожалению, я вынужден буду продержать вас здесь без пищи и воды до тех пор, пока голод и жажда не дадут вам лучший совет.
— Вы самый последний из плутов! — крикнул в бешенстве Фрикэ.
— О, как французы болтливы! Поймите, это лишние слова, а время все-таки деньги. Скажите ваш окончательный ответ.
— Если бы не веревки, я задушил бы вас, вот мой ответ, — сказал Фрикэ и отвернулся.
— Как вы вспыльчивы, молодой человек. Я мог бы преспокойно послать вас путешествовать на дно океана, но это не скрепит акта перепродажи, и потому я подожду. До свидания, через два дня хорошего поста мы опять поговорим.
Американец насмешливо поклонился и вышел.
— И это моряк, капитан! — с негодованием сказал Пьер, молчавший до сих пор. — Позор, позор для всего американского торгового флота!
— Знаешь, старина, дела наши улучшаются!
— Как? — вскричал изумленный Пьер. — Разве тебе приятно умереть с голоду?
— Пьер, милый мой, ты старый боцман, бравый матрос и не можешь догадаться, что бандит находится в невыгодном положении. Он не может нас выбросить за борт, ведь для входа в порт ему нужны документы, дубликаты тех, которые остались у португальских властей, с моей подлинной подписью о перепродаже работников. Если у него не будет этого документа, то как только станет известно, что «Лао-Дзы» не прибыл на Суматру, его сейчас же арестуют.
— Понимаю. Значит, этому кашалоту туго придется.
— Разумеется, иначе мы давно бы пошли на завтрак акулам.
— Тсс! — вдруг произнес Пьер, прислушиваясь. — Мы, кажется, пошли под парами.
Это обстоятельство, казалось бы незначительное, произвело большое впечатление на друзей.
Вот что произошло со дня их заключения.
«Лао-Дзы», подняв все паруса, взял обычный курс из Макао в Сидней. Этот путь, которым идут все суда, ведет сначала на остров Люцон, один из Филиппинских островов, затем опускается по каналу, который отделяет Люцон от Минданао, входит в океан, пересекает экватор на меридиане Анахоретовых островов и, описав отлогую кривую, кончается у Сиднейской бухты.