Громадные цветущие папоротники, обвитые лианами с одуряющим запахом, сменялись ксанторреями с тонким стволом и роскошным шлемом из громадных листьев. Вокруг них виднелись стебли дикого сахарного тростника, на которых сидели сотни щебечущих птиц; перья их переливались всевозможными цветами; массы великолепных и невиданных бабочек вились вокруг венчиков огромнейших роскошных цветков, еще более оживляя картину тропического леса.
В общем, флора и фауна страны были довольно однообразны, но это было однообразие роскоши, так как все вокруг было одинаково превосходно и удивительно.
Время от времени путники слышали глухой шум падения на землю кокосовых орехов. Фрикэ показал товарищу любопытное явление, оспаривавшееся многими учеными: крабы, которые такие же любители ядер кокосового ореха, как медведи меда, раскрывали необычайно твердую скорлупу и лакомились сладким кушаньем.
На первый взгляд кажется невозможным, чтобы краб своими клешнями мог добыть ядро из необычайно крепкой волокнистой скорлупы. Но на самом деле это так. Кроме природного инстинкта, крабы обладают, несмотря на неуклюжую внешность, необычайной ловкостью. Они выбирают одну из ямок на наружной поверхности скорлупы, и здесь, волокно за волокном, с необычайным терпением расколупывают скорлупу клешнями, пока доберутся до содержимого. Окончив подготовительные работы, краб концом клешни просверливает большое отверстие, как буравом, и получает возможность полакомиться вкусным блюдом, которое поедает с алчностью.
Фрикэ, рассказывая, не забыл позаботиться о провизии. Крабы уже служили им один раз ужином, и на этот раз путники собрали про запас несколько огромных крабов, положив их на дно пироги на спину и, конечно, оторвав ужасные клешни.
Прерванное наступлением ночи путешествие возобновилось с появлением зари. Вскоре французы пришли к выводу, что остров не может быть больших размеров, так как по положению солнца они увидели, что за время не больше двенадцати часов обошли около половины острова. Они еще более утвердились в этом мнении, когда около полудня увидели перед собой полуразрушенный, без снастей, остров. «Лао-Дзы».
Удивительно, как остатки корабля могли до сих пор держаться на воде. Вокруг судна сновало множество пирог, но сновало осторожно, так, как подходят хищные животные к крупной по размерам добыче. Одновременно в движениях дикарей были видны и жадность, и осторожность, и страх.
Отступать было поздно.
— Попробовать пугнуть их? — спросил Фрикэ, взяв в руки ружье.
— Пожалуй, — заметил Пьер с обычным хладнокровием, но вдруг спохватился. — Послушай, есть идея: если мы попадем на корабль, то, может быть, найдем там вещи, которые могут нам пригодиться. Мало ли что может быть на корабле. Надо воспользоваться случаем, которого потом не воротишь, а то будет поздно.