— Вот как? Ну ладно, я ухожу. А ты продолжай заниматься тем, чем занималась.
— В таком случае я займусь Баком.
— Что? — резко остановившись, воскликнула Эвелина.
— Я шью ему ливрею для свадебного торжества. Не может же он везти новобрачных в одежде из домотканой материи.
Эвелина покраснела. Почему-то в последнее время ее одолевали грязные мысли.
Мэри протянула руку и потрепала ее по щеке.
— Проснись, спящая красавица, — ласково промолвила она и выпорхнула из холла, наверное, отправилась на поиски Бака.
Эвелина поспешила в противоположном направлении, испытывая настоятельную потребность укрыться в уединении своей комнаты, чтобы собраться с мыслями. Она закрыла за собой дверь, заперлась изнутри и бросилась на кровать.
Она все еще чувствовала на себе его руку, слышала его голос, ощущала его вкус. Она стала теперь настолько безнравственной особой, что даже почти не обратила внимания на то, что миссис Вандервурт чуть не застала их в момент… совершения безнравственного поступка. Он целовал ее, и ей нравился его поцелуй. А ему нравилось целовать ее, в чем она ни капельки не сомневалась.
С мужчинами она всегда была исключительно осторожна. Со времени своего первого выезда в свет она тщательно наблюдала за всеми нюансами отношения мужчин к себе. Она научилась быстро распознавать притворный интерес к себе, что помогало ей первой положить конец ухаживанию. Бывало, конечно, что она и влюблялась, но она никогда не позволяла себе верить во что-то серьезное.
Нет, она, несомненно, могла бы поймать себе мужа. Как-никак она была внучкой герцога. Но она не хотела «ловить мужа», потому что, реально оценивая собственную внешность, она так же реально оценивала и положительные качества, которыми обладала. Она гордилась своими достоинствами и не вышла бы замуж за человека, который их не ценил бы.
А что происходит с гордячками? Они так и живут весь век в одиночестве. Вот так-то.
Она тряхнула головой, не позволяя жалеть себя. Она умненькая, способная, умелая, востребованная. Она нужна тетушке Агате. Нужна своей семье. Нужна миссис Вандервурт.
А теперь еще нужна и Джастину Пауэллу.
Она расслабила напряженно приподнятые плечи. Сердце у нее сладко защемило. Непривычная теплая волна радостного удовлетворения прокатилась по ее телу.
Все великолепно. Подготовка к свадебному торжеству шла без каких бы то ни было осложнений. Все, что она задумала, чудесным образом претворялось в жизнь. Под ее бдительным оком монастырь «Северный крест» после векового запустения вновь обрел не то чтобы великолепие, но некоторое своеобразное величие. Самое же главное заключалось в том, что Джастин Пауэлл настолько увлекся ею, что потерял голову!