* * *
На пути к Средиземному морю любовь Бонапарта к жене превратилась в бешеную страсть. На каждой остановке он заставлял военных, которые его встречали, восхищаться портретом Жозефины.
— Не правда ли, она прекрасна? — восклицал он, показывая миниатюру.
Несколько раз в день он писал письма, которые эстафетой доставлялись в особняк Шантерэн.
Они полны страсти:
"Каждое мгновение удаляет меня от тебя, обожаемый друг, и каждое мгновение все больше лишает меня сил быть вдали от тебя. Я думаю о тебе постоянно. Если в моем воображении ты предстаешь грустной, сердце мое разрывается от сочувствия тебе; если я воображаю тебя веселой, игривой, окруженной друзьями, я упрекаю тебя за то, что ты забыла нашу горестную трехдневную разлуку, и тогда я думаю, что ты легкомысленна и не способна на серьезное чувство.
Выходит, что я сам не знаю, какой хочу тебя видеть в разлуке со мной.
Пиши мне, нежный друг, длинные письма. Посылаю тебе тысячу и один нежный поцелуй".
Вскоре тон изменился. Измученный любовью, желанием, ревностью, Бонапарт пишет в духе безудержного романтизма. В одном из писем, посланных из Ниццы, он «на полном серьезе» «крошит свое сердце зубами», что как-то не очень соответствует достоинству главнокомандующего.
Послушаем его:
"Я люблю тебя. Каждую ночь я мысленно сжимаю тебя в своих объятиях. Каждый свой глоток я сопровождаю проклятиями славе и честолюбию, которые удалили меня от тебя, душа моей жизни.
Когда я нахожусь во главе войск, на полях сражений, моя обожаемая Жозефина царит в моем сердце, поглощает мои мысли.
Я удалился от тебя быстрее, чем течет Рона, только с той целью, чтобы скорей увидеть тебя снова. И если я встаю глубокой ночью и работаю часами, то это для того, чтобы на несколько дней раньше увидеть своего нежного друга.
А что же ты? В письме от 23-го-26-го вантоза (13-е-16-е марта 1796 года) ты называешь меня на Вы!
Ах! Какая же ты недобрая, как могла ты написать такое холодное письмо! А что ты делала четыре дня между 23-м и 26-м? Почему ты не писала своему мужу каждый день?
Ах, мой друг, это «Вы» и эти четыре дня лишили меня покоя. Проклятье тому, кто был этому причиной. Ах! Я заставлю его испытать такие же душевные пытки, какие он заставит испытать меня, если я получу последнее доказательство. В Аду нет таких пыток! Ни фурии, ни змеи не доставят таких страданий. Ах! Что же произошло за эти пятнадцать дней?
Моя душа грустит, мое сердце — твой раб, мое воображение рисует мне ужасные картины.
Прощай, моя жена, мучение, счастье, надежда и душа моей жизни, та, которую я люблю, которой я трепещу, которая внушает мне чувства нежные, как ветерок, и грозные, как Божий Гром!