Наполеон недолго увлекался этой чрезмерно осторожной любовницей.
"Хотя мадам де Барраль, — пишет Констан, — воспылала страстью к императору, связь вскоре оборвалась. С его стороны это была просто прихоть. Я могу предположить, что условия свиданий охладили чувство императора, который не был настолько влюблен, чтобы пренебречь всеми трудностями ради красавицы-метрессы.
* * *
В конце сентября император встретил на вечере Карлотту Гаццани, прекрасную генуэзку, которую он два года назад привез с собой из Италии. Она была в белом платье с веткой цветов в руке. Наполеон не видел ее уже более года. Он нашел ее обворожительной и пожелал снова разделить с ней ложе.
Карлотта была женщина нежного нрава и крайне пассивная.
Когда в 1806 году Наполеон внезапно порвал с ней, с ее стороны не было ни горьких упреков, ни жалоб: «Вторичное обретение» тоже совершилось очень просто.
— Через четверть часа я буду у тебя в спальне.
Карлотта кивнула, вышла из залы, поднялась к себе и, положив цветы на столик, начала раздеваться.
Через пятнадцать минут вошел Бонапарт. Различные части знаменитой формы полковника конных стрелков полетели на пол, а также лента Почетного Легиона и туфли. Карлотта ощутила на своем теле тяжесть самого могущественного в мире человека. Не наделенная, подобно Боссюэ, даром философической мечтательности, она подумала только: «А он немного растолстел…»
Удовольствие, которое Наполеон получил от этого маленького тет-а-тет, превзошло все его ожидания. В тот же вечер, покинув свои апартаменты, он на цыпочках снова прокрался в постель генуэзки.
В последние дни он вызывал ее к себе, и весь двор узнал, что она снова в фаворе. Сначала об этом судачили, потом связь утвердилась как официальная, и к ней привыкли. Как рассказывает нам мадам Ремюза:
«Он поселил ее в Фонтенбло, с тем чтобы она могла немедленно являться по его зову; шептались, что по вечерам она приходит к нему или он поднимается в ее комнату, но, в общем, в этих пересудах ей не придавали особого значения. Двор пришел к выводу, что эта фаворитка не из тех, которые вносят существенные изменения в придворную жизнь. Мадам де Талейран, которая, возможно, и посоветовала Бонапарту вернуться к Карлотте, стала поверенной Бонапарта, которой он рассказывал о своих наслаждениях».
Мадам де Талейран была не единственной, кого император осведомлял о ласках, расточаемых ему Карлоттой. Наполеон, с обычным для него отсутствием такта, каждое утро давал детальный отчет о ночи, проведенной с любовницей… Жозефине…
Бедняжка императрица, которую супруг редко баловал своими ночными визитами, вынуждена была невозмутимо выслушивать рассказы о галантных сценах, которые император, великолепный комедиант, дополнял мимикой и жестикуляцией.