Когда выяснилось, что Фуре — глава секретной миссии Бонапарта, он, как пишет герцогиня д'Абрантес, «был обыскан до рубашки», и письма «к высоким адресатам» были обнаружены. Но английский капитан не обнаружил в них ничего, кроме общих мест, и даже вспомнил, что все сведения, содержащиеся в них, несколько недель назад были опубликованы Директорией в «Монитёр».
Англичанин спросил лейтенанта:
— Как Ваше имя?
— Жан-Ноэль Фуре! — ответил тот.
Тогда капитан «Льва», который, как сообщает нам герцогиня д'Абрантес, «получал из Египта такие свежие и обстоятельные известия, как будто бы он жил в Каире или Александрии, обменялся многозначительным взглядом со своим помощником». Идея помешать Бонапарту беспрепятственно наслаждаться любовью, подумал капитан, придется по душе лондонскому правительству.
— Месье, — обратился он к Фуре, — мой корабль еще долгое время будет крейсировать в водах Востока, и Ваших товарищей, офицеров и экипаж «Стрелка», я вынужден задержать на борту, как пленников. Что касается Вас, то поскольку Ваша миссия не осуществилась, я мог бы избавить Вас от многих месяцев странствий. Если Вы дадите мне слово, что до конца военных действий не будете служить во французской армии, я высажу Вас на египетском берегу в любом удобном для Вас месте…
— Я даю слово! — воскликнул лейтенант, вне себя от радости.
В тот же вечер капитан «Льва», восхищенный возможностью сыграть с Бонапартом хорошую шутку, привез лейтенанта в Египет.
Бонапарту предстояло узнать, пишет герцогиня д'Абрантес, «что злокозненно ухмыляющиеся крокодилы водятся не только в Ниле».
Ночью Фуре был высажен со «Льва» на берег в небольшой бухточке вблизи Александрии. На рассвете он сидел на камне, стуча зубами от холода, но в восторге от предвкушения увидеть свою Беллилот.
Какой-то египтянин довез его до города в повозке, запряженной ослом, и в полдень Фуре явился к Мармону, коменданту Александрии, и рассказал ему о своих похождениях.
— Благодаря великодушию английского офицера, — воскликнул он, сияя от радости, — я могу сделать сюрприз своей жене!
Генерал, которому было известно, что Бонапарт поселил Полину в роскошном дворце, рядом с собственным, едва удержался от хохота…
— Я думаю, — заявил он, — что лучше Вам остаться здесь. Ваша миссия прервана, но не окончена, и я уверен, что генерал Бонапарт вышлет Вам дополнительные указания. Если вы прибудете в Каир по собственной инициативе, то рискуете навлечь на себя его неудовольствие…
Фуре энергично замотал головой:
— О, я уверен, что он поймет мою поспешность. А кроме того, я ведь лишился депеш — что мне делать без них в Александрии? Я должен вернуться в Каир, чтобы генерал дал мне новые депеши.