.
Подтверждением этому служит необыкновенная драма, разразившаяся в конце 1643 года.
Самыми красивыми женщинами при Дворе считались в то время мадам де Лонгвиль и мадам де Монбазон. Трудно было бы найти большее различие во внешности: первая походила на белокурого ангела с бирюзовыми глазами, а вторая была брюнеткой с пышными формами, громким голосом и заливистым смехом. К физическому несходству добавлялась разительная противоположность семейных связей, вкусов и политических пристрастий. Мадам де Лонгвиль была дочерью принца Конде и сестрой герцога Энгиенского (будущего Великого Конде), только что одержавшего победу при Рокруа. В силу этого она пользовалась безусловным расположением регентши и Мазарини.
Напротив, мадам де Монбазон стала очень молодой свекровью неисправимой герцогини де Шеврез, которая уже начала конспирировать против кардинала. Итак, она принадлежала к знаменитой группе «важных особ» [9], намеревавшихся изгнать — или даже убить — Мазарини, что вызывало справедливые опасения королевы.
Наконец, вражда обеих женщин покоилась и на любовных связях: белокурая герцогиня, отказавшись стать женой герцога де Бофора, сына герцога Вандомского, по приказу отца вышла замуж за старого герцога де Лонгвиля, тридцатью годами старше ее. Между тем темноволосая мадам де Монбазон, сочетавшая вулканический темперамент с крайним легкомыслием, была любовницей одновременно герцога де Бофора, отвергнутого воздыхателя мадам де Лонгвиль, и самого герцога де Лонгвиля…
Естественно, обе дамы люто ненавидели друг друга, хотя мадам де Лонгвиль относилась к похождениям своего супруга с полным безразличием. Она никогда по любила старика, с которым вынуждена была делить ложе, и даже радовалась, что он обзавелся любовницей, ибо теперь ничто не мешало ей наслаждаться нежной идиллией с Морисом де Колиньи…
Ситуация была несколько запутанной, но все это продолжалось довольно значительное время, как вдруг на приеме у мадам де Монбазон одна из ее придворных дам заметила на ковре два письма, оброненных по оплошности кем-то из гостей. Едва развернув их, она поняла, что это любовные послания, и тут же передала письма герцогине, которая забавы ради стала читать их вслух. Присутствующие дружно смеялись, а затем, рассказывает мадам де Монбазон, «на смену веселью пришло любопытство, на смену любопытству — подозрение, переросшее почти в уверенность, что записочки выпали из кармана недавно ушедшего Колиньи, который, если верить слухам, был страстно влюблен в мадам де Лонгвиль».
В одно мгновение мадам де Монбазон составила план, достойный Макиавелли, намереваясь одним ударом очернить репутацию соперницы и уязвить гордых Конде, соперничавших с «важными особами».