Вечером мадемуазель де Гренель тайком отвела императрицу в домик обходчика, и они нарядились в приготовленную ею одежду. Затем они отправились на бал, где их тут же пригласили на танец два каменщика. «Испытывая запоздалое раскаяние в своей проделке, они со смехом отказали кавалерам. Но те настойчиво приглашали их выпить и потанцевать. Обходительность рабочих и несколько стаканов вина оказали свое действие, и дамы осмелели. Один из каменщиков, обняв императрицу, хотел поцеловать ее, второй, минуя этап намерения, влепил смачный поцелуй мадам Гренель, которая вскрикнула от страха и от восторга».
В этот момент трое крестьян, топтавшихся в темном углу, выступили вперед с явным намерением вмешаться.
Это были месье Гренель, Дюперрон и Равиле. Месье Гренель, видя, какую страсть вызвала его жена в сердце кавалера, решил, что шутка зашла слишком далеко. Троица попыталась оттеснить предприимчивых каменщиков. Те, рассвирепев, «разогретые выпитым, стали выяснять, кто хочет отнять у них очаровательных женщин. Спор перемежался тычками и затрещинами».
Тогда один «крестьянин» подошед к императрице и прошептал:
— Не бойтесь, Ваше Высочество!
Евгения, «смущенная и обрадованная», узнала Дюперрона. Она взяла мадам Гренель за руку, и они стали медленно пятиться, в то время как пятеро мужчин дрались, не щадя кулаков.
В эту минуту, как сообщает мемуаристка, с двух каменщиков слетели шляпы, а вместе с ними парики и фальшивые бороды. Это были принц Нассау и принц Мюрат!»
Они узнали о вылазке императрицы и, решив разыграть дам, тоже переоделись и отправились на бал. «К несчастью, обед с обильными возлияниями разгорячил их не в меру, и они перешли границы дозволенного по отношению к императрице и мадам де Гренель».
Жители деревни, подумав, что переодетые каменщики — бандиты, которых ищут жандармы, набросились на них. Месье Гренель, адъютант и оруженосец с трудом отбили их и затолкали в экипаж, который и доставил всю компанию в Фонтенбло.
Что же касается императрицы и мадам де Гренель, то они воспользовались неразберихой и побежали к домику обходчика. Через пятнадцать минут, с трудом придя в себя после всего случившегося, дамы сели в двухместную карету, которая ждала их у перекрестка, и отправились во дворец.
Конечно же, императору доложили об этом приключении. Он пришел в негодование и кричал, что императрица не должна посещать деревенские балы, даже инкогнито. Евгения рыдала…
Вскоре она совершила еще большую неосторожность…
Как-то вечером, на костюмированном балу у герцога де Морни, Евгения, в костюме маркизы XVIII века, скрыв лицо под голубой вуалью, прогуливалась в толпе гостей, имитируя томную походку испанки.