— Что ж, Сир, если такова ваша воля, буду говорить без обиняков. Народ крайне недоволен последствиями этой злосчастной войны в Мексике. О ней говорят в самых резких выражениях. Более того… во всем винят…
— Кого?
Гирвуа молчал.
— Так кого же? Я хочу знать!
— Сир, — пробормотал Гирвуа, не зная, подчиниться ли жгучему желанию открыть правду императору или голосу рассудка, приказывавшему молчать, — Сир, во времена Людовика XVI говорили: «во всем виновата эта австриячка»…
— И что же? Продолжайте!
— Теперь, во времена Наполеона III, говорят: во всем виновата эта испанка.
Как только эти слова прозвучали в тишине кабинета, где, как считал Гирвуа, никого, кроме него и императора, не было, императрица, которая подслушивала, внезапно возникла перед главой тайной полиции. Она была в домашней белой одежде, волосы рассыпались по плечам. Она подступила к несчастному, осмелившемуся стать рупором общественного мнения.
— Повторите, пожалуйста, месье Гирвуа, то, что вы только что сказали! — приказала она.
— Как вам будет угодно, мадам. Император спросил меня, что говорят в народе о тех трагических событиях, которые произошли в Керетаро, и я ответил, что парижане винят во всем «эту испанку», как семьдесят пять лет назад они упрекали «эту австриячку».
— Эту Испанку! Эту Испанку! — воскликнула она. — Я стала француженкой, но сумею доказать моим врагам, что в случае необходимости могу быть и испанкой!
И с этими словами она исчезла. Шеф тайной полиции, проклиная себя за то, что решился заговорить, принес свои извинения императору.
— Вы поступили так, как подсказала вам совесть, — сказал император, пожимая ему руку.
Несмотря на высказанное таким образом одобрение, Гирвуа через несколько дней был смещен с должности и выслан в провинцию. Императрица потребовала, чтобы он больше не встречался на ее пути».
Евгения демонстрировала свое горе. На протяжении долгого времени она появлялась лишь в черном платье.
Она носила траур по прекрасной мечте, по романтическому флирту, по семи тысячам французских солдат…
БАЦОЧИ «ПРОВЕРЯЕТ» ЛЮБОВНИЦ НАПОЛЕОНА
Старайтесь внимательно смотреть под ноги.
Руководство пехотинца в походе
На протяжении всей мексиканской кампании Наполеон III был самым счастливым человеком во Франции. Евгения была занята мыслями о том, как поджечь часть Северной Америки и потопить ее в крови ради прекрасных глаз Хосе Идальго, и император мог наконец-то посвятить все свободное время своей единственной страсти: женщинам.
С возрастом его аппетиты приняли такой масштаб, что это вызывало тревогу следивших за его здоровьем врачей. Он был ненасытен.