— Прекрати сейчас же! — заорал он во все горло, чувствуя, как вода подбирается к его коленям. — «Пустельга» утонет, Эдди! Ты погубишь ее!
Лодка накренилась на правый борт. С камбуза донесся звон: это посыпались на пол тарелки и котелки.
Эдди с силой оттолкнул Марка, и тот отлетел к поручням.
— Я не для того растил сына, чтобы он так со мной разговаривал! — прорычал старик. — Брайан причинил своей матери немало огорчений. Не хватало еще, чтобы и ты навлек позор на ее голову!
Он его не узнает!
— Я не Джон! — в отчаянии закричал Марк. — Я Марк, Эдди! Марк!
Эдди посмотрел на него мутными безумными глазами. Затем, вскинув топор над головой, двинулся к нему.
— О Господи, Эдди, стой! Я Марк… Сын Ди. Эдди! Прошу тебя, не надо…
Он пригнулся, уклоняясь от удара. Эдди ринулся вперед, но поскользнулся на палубе и перевалился через поручни в ледяную черную воду.
У Марка потемнело в глазах. Он позвал Эдди по имени, но ответа не услышал.
Нет, нет! Только не это! Эдди не может умереть такой нелепой смертью! Он должен жить. Они оба должны жить. Надо что-то делать… И, неожиданно для себя перекрестившись, Марк прыгнул за борт следом за стариком.
— Нам надо поговорить, — сказала Алекс, когда Джон остановил свой грузовичок на дорожке перед ее домом.
Он ничуть не удивился, ибо давно чувствовал зависшее над ними печальное облако — такое же густое и непроглядное, как туман, клубившийся за лобовым стеклом.
— Кажется, сегодня у меня день разговоров, — усмехнулся Джон, заглушив мотор. — Ты еще не устала меня слушать?
— Ты был великолепен, — откликнулась Алекс. — Но я имела в виду другое. Мне надо тебе кое-что сказать.
— В твоем доме протекает крыша, и ты хочешь снова переехать ко мне?
Она улыбнулась — ласково и грустно. Джону хотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока она не забудет обо всем на свете, кроме него.
— Ну говори, — сказал он, откинувшись на спинку сиденья.
— Не здесь. — Она открыла дверцу. — Пойдем в дом.
— Так. Кажется, это серьезно.
— Да, — тихо проговорила Алекс, — очень серьезно.
Он выпрыгнул из машины, обошел капот и подал ей руку.
— Мне это не нравится, Алекс. В чем дело? Что-то с ребенком?
— Пойдем в дом, — повторила она и отвернулась, но Джон успел заметать слезы, блеснувшие у нее на глазах.
Он пошел за ней к парадной двери и стал ждать, когда она найдет в сумочке ключ. Ему хотелось подхватить ее на руки и унести куда-нибудь к морю.
Джон взглянул в сторону порта. Это казалось невероятным, но туман стал еще гуще. Он разглядел у берега какое-то движение, и тревожное предчувствие кольнуло сердце.