— Только это не твое дело, Галлахер, — размышлял он вслух.
Ди ясно дала ему это понять. Услышав, что хозяин разговаривает сам с собой, Бейли перестала носиться по двору и, озадаченная, покосилась на него. «Совсем ты плох, старина, если даже твоя собака боится за твой рассудок». Он окликнул Бейли и приласкал ее. Но она не купилась на это, и Джон ее не осуждал. Он чувствовал себя взвинченным и взбудораженным — как будто эпицентр грозы находился в его груди.
Джон переживал этот эмоциональный шквал с тех самых пор, как Алекс Карри вошла в кафе «Старлайт». Ее голос, ее удивительно изысканный акцент очаровали его. От всего облика этой женщины веяло грустью. Ему был понятен печальный взгляд ее темно-золотистых глаз. За праздничным столом у Ди именно она, в сущности, незнакомка, почему-то казалась ему ближе всех остальных. Глядя в ее красивое лицо, он ощущал пугающее томление.
Он думал, что эти чувства умерли в нем три года назад и были похоронены вместе с его женой и детьми — в той могиле, где осталось его сердце.
Бейли наконец надоело бегать по грязи. Подлетев к входной двери, она залаяла, требуя, чтобы ее впустили в дом.
— Заходи, девочка. — Эдди распахнул дверь. — Кому же понравится гулять в такой ненастный вечерок?
Бейли лизнула руку старика и скрылась в глубине дома.
У Джона же, напротив, не было ни малейшего желания возвращаться домой. И это его поразило.
— Ты собираешься торчать там всю ночь? — спросил Эдди. — У собаки и то больше соображения, чем у тебя.
— Ты выпил коктейль?
— Нет, — отозвался старик, — он у меня закончился.
Джон полез в карман и звякнул ключами от машины.
— Я съезжу куплю.
— Не валяй дурака. Сейчас везде закрыто.
— Рядом с парком есть круглосуточная аптека.
— Не надо никуда ехать. Я нормально себя чувствую, — заявил отец.
— У Ди ты говорил другое.
— Ну и что? Может, я просто устал?
— Так у тебя болит или нет?
В последнее время старик и сам перестал понимать, что и где у него болит.
— А тебе-то что за дело? — огрызнулся он. — Я не прошу тебя быть моей сиделкой.
— Ди хотела, чтоб мы остались.
— Ты не можешь всю жизнь вмешиваться в ее отношения с Брайаном, Джонни. Рано или поздно это случится, и ты ничего тут не поделаешь.
— Запри дверь, — сказал Джон, — я ухожу.
— Эй! — окликнул Эдди сына. — Ты не возьмешь грузовик?
Джон не ответил.
— Бегать в такую погоду? Сумасшедший!
«Ты прав, папа, — подумал Джон, пускаясь бегом. — Наверное, я действительно сошел с ума».
Алекс никак не могла уснуть. Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой Джона, опустившего голову на руль своего грузовичка, и слышала мучительные рыдания, рвущиеся из его груди. Ей тогда стало не по себе. Сама того не желая, она оказалась свидетельницей чего-то запретного, заглянула в самые дальние утолки его души.