— Больше не буду этого делать, — пообещал юноша. — Не прерву вас ни на секунду. Только… Расскажите мне, что вы знаете о ней.
— Боюсь, что я слишком мало о ней знаю.
— Тогда скажите, куда я должен пойти, чтобы узнать больше. Хочу узнать о ней все.
— Того, что я знаю, тебе будет более чем достаточно, — вздохнул Рейнджер. — Боюсь, это так. Видишь ли, сынок, ты кое-что не помнишь. Кого ты преследовал по холмам вчера вечером?
— Вы говорите о Лайонзе и парне, ехавшем с ним? Я потерял их в скалах под Шенноном. Я быстро поднялся наверх, но последний подъем заставил меня немного сбавить скорость. Я мог бы их схватить, но убил бы мою бедную лошадь. Но убийство Лайонза… не стоит смерти моей лошади, ведь верно?
— Нет, конечно, не стоит, — подтвердил траппер, с любопытством глядя на молодого человека.
— А когда я начал спускаться с холма, то увидел под собою Шеннон, мерцающий в лунном свете, и еще увидел, что они уже настолько близко у города, что у меня нет шанса их догнать. — Оливер нетерпеливо щелкнул пальцами. — Только какое это имеет отношение к Нэнси? Я покончу с Лайонзом. Он сбежал от меня один раз, но больше ему не удастся ускользнуть. У него теперь нет людей, которые могли бы меня задержать. Обязательно поймаю его. И то, что он сделал с черным волком, сделаю с ним! Разве это не справедливо?
Заговорив о Лайонзе, Кроссон зажегся. Глаза его вспыхнули. Он сгорал от нетерпения.
— Может, по-твоему, это справедливо, — задумчиво произнес траппер. — Но люди — не животные, не звери. Того, кто убивает другого человека, ждет петля!
— Почему? — резко спросил Оливер. — Животное не может защищаться. А человек может. В десять раз хуже убить беспомощное животное, чем человека! Но мы говорим не о том. Я хочу все узнать о девушке. Вы мне расскажете о ней?
Слова лились из него словно река в период весеннего паводка. Кроссон дрожал от избытка чувств, — так колеблется пламя на сильном ветру.
— Я собирался рассказать тебе только одно. Дело в том, что парень — второй всадник, которого ты преследовал вчера вечером, вовсе не парень. Это была девушка, а звали ее Нэнси Лайонз.
Огонь, пылавший в молодом человеке, погас мгновенно. Оливер больше не сгорал от нетерпения. Напротив, он вдруг ослабел и даже оперся одной рукой на столбик изгороди, к счастью оказавшийся поблизости.
— Нэнси Лайонз?! — повторил он. — Нэнси Лайонз?! Господи, сжалься надо мной! Почему из всех имен в мире ей принадлежит именно это?
Юноша был потрясен настолько, что простоял так довольно долго. Лицо его исказилось от боли.
Наконец он выпрямился, бездумно, механически протянул руку и положил ее на сияющий серебряный бок лошади.