— Барри, а ты никогда не рассказывал о своем детстве! — увидев друга, попрекнул его Том. — Может, все-таки поведаешь нам, как тебя воспитывали?
Юноша затворил за собой дверь и, не отпуская дверной ручки, замер у порога. Лицо его было бледным, а взгляд потухшим.
— Зачем это тебе? — выдавив улыбку, спросил он.
— Затем, чтобы лучше тебя понять, — пояснил Виллоу. — Кто наставлял тебя, когда ты был ребенком?
— Хорошо, расскажу, — согласился Барри. — История моего воспитания может послужить инструкцией для всех родителей. Я вырос в любви. Все окружающие меня обожали. Стоило мне только что-нибудь захотеть, как я сразу же это получал. Если мне нужно было от чего-то отвертеться, я пускался во все тяжкие, но своего добивался. Когда моя ложь обнаруживалась, родители на меня не сердились, говорили, что с возрастом это пройдет. Так что в семье я просто купался в нежности и заботе, а результат — вы видите перед собой. Только благодаря этому я стал неплохим малым. И поэтому у меня так много друзей, что может позавидовать любой король. По той же причине, ребята, я имею счет в банке, светлое прошлое и блестящее будущее. Я горжусь собой и могу с уверенностью сказать любому, что ничего плохого в жизни не сделал. А все это благодаря и толстому кошельку моего папочки. Любовь и деньги из любого ребенка сделают вундеркинда, а дети, как сказал один мудрый поэт, — светлое завтра человечества.
Том Виллоу от удивления выпучил глаза.
— Слушай, Литтон, похоже, ты не так плох, как кажешься, — произнес он. — А родители твои еще живы?
— Нет, — ответил тот. — Господь их прибрал. Вот только, к сожалению, умерли они не вовремя, хотя слухи об их любимом чаде все же успели до них дойти.
Он прошел в спальню, взял газету и уселся там на стул. Виллоу с вытаращенными глазами посмотрел на мальчика и, приложив палец к губам, прошептал:
— Таким, как сейчас, я видел его всего один лишь раз. Он не вел себя так даже после того, как на нас напали малайцы. Странно…
Джимми посмотрел через дверной проем в соседнюю комнату, где, склонившись над газетой, сидел его друг, и неожиданно на его глаза навернулись слезы. Он обожал Литтона, когда считал его человеком без страха и упрека, но теперь, после того как увидел своего героя слабым и беззащитным, неожиданно понял, что полюбил этого человека еще больше. Мальчик ощутил страстное желание помочь ему. Но чем и как?
Виллоу уже накрыл на стол, а он, не нашедший ответа на мучившие его вопросы, все еще искал слова, которые смогли бы приободрить Барри. Джимми был уверен, что ужин пройдет в напряженном молчании. Однако ошибся — отвлекать Литтона от его грустных мыслей не пришлось. Когда дело дошло до кофе, Барри затянул канакские