Такое решение формировалось в уме Красавчика Мэлони, когда Кадиган вдруг свернул в сторону и пошел вниз по маленькой аллее, вдоль двух рядов молодых елей — прекрасных серебристых елей, королев среди деревьев. Мэлони крался следом, ловко укрываясь за стволами и чувствуя, как странно бьется его сердце. Во всем Гормане не было для него более знакомой дороги, так как в тупике этого переулка стоял коттедж Морриса, где жила Луиза, — остальные не имели значения. Месяц назад Красавчик в пятый раз сделал ей предложение и в пятый раз получил отказ. Но они остались друзьями. Иногда Красавчик объяснял такое положение дел силой своей страсти, а иногда полагал, что все связано с исключительным тактом Лу. Утешением, по крайней мере, служило то, что, хотя Мэлони и не сумел завоевать сердце девушки, этого не смог сделать и никто другой. И Красавчик при такой мысли чувствовал необъяснимое удовлетворение.
Он услышал вдали голос брата Лу Ричарда Морриса:
— Сюда, Барни! Сюда, мальчик! Дурак чертов! У него нет ни капли ума!
После очередного поворота дорожки Мэлони увидел всю сцену. Лу Моррис опиралась на изгородь заднего двора и смотрела, как брат занимался со своей собакой. Ричард взмок и проклинал все на свете от ярости и отчаяния. Он держал Барни на длинной веревке и теперь налегал на нее, словно моряк на линь, пытаясь подтащить к себе строптивое животное, на которое для пущей безопасности напялили тяжелый намордник. Это было все равно что тянуть лошадь, поскольку Барни состоял из ста восьмидесяти фунтов костей и мускулов — настоящий гигант среди собак. Он имел внушительное телосложение датского дога с бело-коричневой шерстью, как у сенбернара, а стоячие остроконечные уши придавали ему сходство с волком; рычание, вырывавшееся из огромной пасти, испугало бы любого серого разбойника.
— Иди сюда, или я размозжу тебе башку! — заорал Ричард Моррис.
— Не надо так, — неодобрительно сказала Луиза. — Не надо так обращаться с собакой, Рикки.
— Оставь меня, ясно? — загремел Моррис. — Пес — сущий идиот!
Он снова натянул веревку, и вдруг Барни позволил веревке ослабнуть. Или, точнее, в нем накопилось слишком много злобы, и пес бросился прямо к своему хозяину. Можно было ожидать тяжеловесности от такой горы собачьей плоти, но огромное тело Барни, скользнув легко и бесшумно, молниеносно взметнулось и припало к земле. Кадиган, остановившийся у изгороди, видел, как огромная пасть открылась внутри тяжелого проволочного намордника, обнажив ряд блестящих клыков. Чудовище прыгнуло.
Позади Ричарда на земле на всякий случай лежала дубинка внушительных размеров с сучковатым концом. При приближении Барни Ричард схватил палку и ударил собаку изо всех сил.