Они вышли на крытый задний дворик, где Гастон, по всей видимости, до ее прихода смотрел по телевизору футбол. Он выключил звук и отхлебнул из бутылки пиво, ей выпить не предложил. Барри села на предложенный стул и попыталась ему объяснить, что их беседа — не интервью.
— Я здесь не как репортер. Вам, может быть, приятно будет узнать, что меня уволили с телевидения.
— Да, мне и в самом деле приятно это слышать, — буркнул он. — Вы получили по заслугам, мисс Трэвис. Моя мать была настоящей леди с чувством собственного достоинства. Она редко привлекала к себе внимание, а вы выставили ее смерть на посмешище. После того цирка, что вы устроили в больнице, мне трудно быть с вами вежливым.
— Что ж, ваше право. Весьма сожалею, что ваше горе было вынесено на публику.
— Вы пытаетесь извиниться?
— Да, я извиняюсь.
— Извинения принимаются. — Он встал. — А сейчас, если вы меня простите…
— Ваша мать, должно быть, была рада, когда доктор Аллан предложил ей работу, — перебила его Барри, стараясь узнать как можно больше, пока он ее не выставил.
— Почему вы так думаете? Резкий тон его голоса удивил ее.
— Ну, потому что ей было оказано высокое доверие.
— Да, — произнес он уже гораздо спокойнее. — Она считала эту работу большой удачей. И была польщена тем, что у нее такая важная пациентка.
В Барри проснулся профессиональный азарт. Здесь что-то явно не так. Она действительно пришла извиниться перед Гастонами, но, помимо этого, встреча с сыном сиделки была частью придуманного ею и Грэем плана освобождения Ванессы. Не могли же они обратиться в городскую полицию и обвинить президента в преступлении! У них не хватало улик, чтобы обратиться в Департамент юстиции. Не могли они и напасть на Белый дом. Их атака должна быть гораздо тоньше.
По мнению Грэя, и Барри с Дэйли согласились, администрацию следовало уничтожить изнутри. Пусть погибнет сама, как падающая звезда. Энергия Меррита должна привести его к собственной гибели.
Единственным доступным для них оружием была информация. Им необходимо было точно выяснить, что случилось в доме доктора Аллана на озере, и Барри вызвалась начать с сына Джейн Гастон. Когда она ехала сюда, то не предполагала узнать что-либо важное, но, возможно, она недооценила информированность Ральфа.
Он использовал слова «удача» и «польщена», когда говорил об отношении матери к работе в качестве личной сиделки первой леди. Создавалось впечатление, что она чувствовала себя недостойной этого места. «Почему?» — подумала Барри.
— У вашей матери были проблемы с сердцем?
— Только в последние два года, — ответил Ральф, словно оправдываясь, — но она не придавала этому большого значения. Она относилась к своей работе как к религии. Фанатично любила свое дело и была прекрасной медсестрой.