Спенсер Мартин? — Дэйли явно был в замешательстве. — Ты же сказал, что убил его?
— Нет, это она сказала, что я его убил. — Грэй искоса взглянул на Барри.
Она сидела на краю дивана с чашкой обжигающе горячего чая в руках и бессмысленно раскачивалась взад-вперед. В доме было темно, они вернулись сюда незамеченными. По крайней мере Грэй надеялся на это. Теперь, с учетом того, что в игре участвует Спенс, риск неожиданно во много раз возрос.
— Я просто нейтрализовал его, вывел из строя, — объяснил он, — а надо было убить.
Бондюрант поведал, как ранил Спенса из пистолета и запер в подвале, где хранились овощи.
— Я хотел оставить его в живых. Надеялся приехать сюда и с помощью Клета вырвать Ванессу из рук Дэвида в течение нескольких дней. В крайнем случае в течение недели.
Он снова покосился на Барри, которая все еще безучастно смотрела в пространство.
— Но я в чем-то просчитался. Надо было предвидеть, что Спенс сбежит, хотя, провалиться мне на этом месте, если я знаю, как ему это удалось. Не мог же он процарапать дверь ногтями?
— Ты абсолютно уверен, что это он убил Фриппа? — спросил Дэйли.
— Абсолютно. Я знаю его почерк.
— Если бы Хови когда-нибудь раньше встречался со Спенсером Мартином, он бы обязательно об этом проболтался, — отозвалась вдруг Барри, впервые за последние пять минут.
— Они могли впервые встретиться за секунду до того, как Спенс перерезал ему глотку. Она обхватила голову руками.
— Полиция говорит, что признаки насильственного вторжения отсутствуют. Хови узнал своего убийцу и пригласил его войти в квартиру.
Дэйли сделал шаг вперед.
— Что ты хочешь этим сказать, Барри? Грэй не дал ей ответить.
— Она хочет сказать, что Хови ждал меня и что это я его убил.
Спустя секунду, после стремительной перестрелки глазами, она отвернулась. Но он не дал ей так просто улизнуть.
— Разве я не прав, и ты думаешь иначе?
— Не знаю уже, что и думать! — воскликнула она, отставляя в сторону чашку с чаем. — Я вообще ничего не соображаю! — Она вскочила на ноги и начала нервно потирать руки. — Не могу думать ни о чем, кроме как о том, насколько ужасной смертью умер Хови. Правда, я его недолюбливала, — голос ее дрогнул, — и никогда не скрывала этого. Он был достаточно отвратительной личностью, но он был человеком безвредным и ни в чем не повинным, если уж на то пошло. Я втянула его во все это, довела дело до убийства. Его смерть лежит на моей совести, и так и будет до конца жизни.