Джейд проглядела все три предложения, потом вернулась к первому из них и стала читать более внимательно. Диллон заерзал на своем стуле. Она поняла, что он хочет что-то сказать, прежде чем Диллон произнес хоть один звук.
— Я чувствую, что должен извиниться перед тобой, Джейд. Но не знаю почему и за что.
— Нет никакой нужды в извинениях.
— Я вижу, что ты расстроена.
— Да, я расстроена, но ты здесь ни при чем.
Джейд опустила глаза на страницы, которые держала перед собой, но почти ничего не понимала из того, что читала. Она не могла сосредоточиться, ей мешало воспоминание о прикосновении его усов к ее губам.
— Ты однажды поставила меня на место. Ну, я имею в виду… насчет поцелуев…
— Я помню тот разговор.
— Да, тогда я поцеловал тебя в лимузине… Я хочу, чтобы ты знала, что вчера вечером все было совсем по-другому. Вчера вечером…
— Не надо объяснений.
— Тем не менее… Ты не должна думать, что я превратно истолковал твое дружелюбие.
— Я так не думала.
— Ты не подавала мне никаких поводов… сексуальных.
— Рада узнать об этом.
— Я вовсе не собирался целовать тебя. Это произошло само по себе.
— Я понимаю.
— Если бы ты мне сказала сразу, что тебе это не нравится…
— Я никогда не говорила, что мне это не нравится.
То, что она сказала, до нее дошло лишь тогда, когда последнее слово уже сорвалось с ее уст. Их глаза встретились. Оба неловко молчали. У нее не было сил выдерживать напряженный взгляд Диллона.
— Значит, тебе это нравится? — спросил он прямо.
— Нет… Я имела в виду… — Джейд отвела глаза. — Я действительно сказала, Диллон, что не могу… Не могу делать этого…
— Не можешь целоваться с сослуживцами?
— Не могу целоваться ни с кем.
Она слышала, как он поставил свою кружку кофе на стол. Его рубашка задралась, когда он подался вперед:
— Ты не можешь целоваться ни с кем?
— Да, это так.
— Но почему?
— Это мое дело.
— Теперь и мое тоже, — произнес Диллон, повысив голос.
Джейд храбро подняла голову, взглянула на него и — тут же пожалела об этом. Он наклонился над ней, опершись руками о край стола. Солнце отсвечивало в его волосах. Его обнаженные руки, его широкая грудь, его усы jn. немигающие выразительные глаза — все излучало мужское обаяние, которое одновременно очаровывало и отталкивало ее. Так же, как тот его поцелуй.
— Вопрос закрыт, — сказала она хрипло.
— Временно, может быть…
Она взглянула на деловые бумаги на своем столе и откашлялась.
— Я хотела бы обсудить эти заявки, чтобы ты смог принять решение.
— Хорошо, — процедил Диллон.
Он согласился, но пока шел их деловой разговор, продолжал смотреть на нее тем настойчивым, немигающим взглядом, от которого ей стало неуютно и жарко. Он все делал с этим окаянным напором: работал, смотрел и… целовался.