Кейн швырнул на стойку еще одну монету.
— Если ты чувствуешь себя одинокой среди такого количества клиентов, то либо ты слишком разборчива, либо тебе не везет.
— Поверишь ли ты мне, если я скажу, что слишком разборчива?
Кейн со смехом покачал головой:
— Ни при каких обстоятельствах. Ты не производишь впечатления глупой, крошка.
Брюнетка запрокинула голову и громко рассмеялась.
— Ты тоже, красавчик! — Она взяла свой стакан и залпом осушила его. Затем перевела взгляд на Кейна и подмигнула. — Знаешь, они скупятся наливать побольше виски.
— Знаю. — Кейн кивнул. Бросив бармену очередную монету, он повернулся к собеседнице и спросил: — Ты давно здесь работаешь?
— В «Одинокой звезде»? Или вообще в Додж-Сити? — Покосившись на бармена, она сказала: — Виски, Сэм. Только на сей раз не жадничай. У этого красивого джентльмена глубокие карманы.
— Не настолько глубокие, как тебе кажется, — с усмешкой заметил Кейн.
— Зови меня Наоми. — Женщина снова улыбнулась. — Я живу в Додж-Сити уже два года и почти постоянно работаю в «Одинокой звезде».
— Почти постоянно? — переспросил Кейн. — Бьюсь об заклад, что ты многих здесь знаешь…
Наоми сделала глоток виски, затем уставилась на Кейна — Кого ты ищешь, красавчик?
— Боба Доусона.
Женщина на мгновение потупилась, потом, снова взглянув на собеседника, заявила:
— Никогда про такого не слыхала.
— Держу пари, что слыхала, — возразил Кейн. Положив на стойку бара золотую монету, он вполголоса проговорил: — Подумай минуту-другую. Если вспомнишь — деньги твои.
Наоми несколько долгих минут таращилась на золотую монету. Ее тонкие губы чуть заметно подрагивали. Наконец она деланно рассмеялась и воскликнула:
— Ах, красавчик, кажется, вспомнила! Да, теперь я припоминаю парня с таким именем. Смешно, правда?
— Было бы еще смешнее, если бы ты его не вспомнила, — констатировал Кейн. Взяв Наоми за локоть, он повел ее к столику в дальнем углу. — Давай потолкуем, милая. Мне хотелось бы узнать, когда ты в последний раз встречалась со стариной Бобом. Более того, готов биться об заклад, что в тот раз ему жутко везло в покер.
Меряя шагами гостиничный номер, Дженни не сводила глаз с позолоченных часов, стоявших на резном туалетном столике. Стрелки ползли по кругу с утомительной медлительностью. Час проходил за часом, а Кейн все не возвращался. И Дженни знала, что без него не сумеет уснуть.
Она в очередной раз подошла к окну и выглянула на улицу. Южнее железнодорожных путей мерцали яркие огни, и Дженни знала, что Кейн там, в самом опасном районе города.
Но неужели она должна оставаться здесь, в тишине гостиничного номера? Где ее твердость? Где ее характер? Ведь ее мать не побоялась пуститься в долгий путь из Миссури в Техас с двумя маленькими детьми… Да, ее мать была бесстрашной женщиной. Так неужели она, ее дочь, менее отважная?