Увидев это, Матиш, конечно, бросился в атаку. Не рассчитывая, что сумеет противостоять искусству сабельного боя ловкого турка, Матиш направил на него своего коня, чтобы сбить противника с ног. Столкнувшись, лошади вместе со всадниками упали, и Матиш опять ударился о камни — головой и спиной. Вертлявый турок моментально оказался наверху и уже занес свою саблю, когда ударом сзади его череп раскроил баделер Саллаха. Потом Матиш поднялся — еще двое врагов пытались сопротивляться его аркебузирам. Он, кажется, бросился на помощь своим, но споткнулся.
«Чем же все кончилось? Неужели они ушли? — Матиш попытался приподняться, но голову снова пронзила острая боль... — Ладно. Подожду. Не может быть, чтобы никого из наших не осталось в живых. По крайней мере, трое были на ногах. Это последнее, что я помню... Да еще Саллах. Я сперва подумал, что он такой же шпион, как и эти наемники, что он только и ждет, как бы напакостить нам, а рассказ о слугах Пройдохи Селима, которые, как и мы, идут по пятам Марии, — всего лишь способ втереться к нам в доверие. Но зачем тогда Саллаху было меня спасать? Сидел бы в сторонке и радовался, глядя, как убивают друг друга его враги… Ведь это именно он был с тем молодым албанцем в кабаке в тот день в пригороде Линца, когда Мария ушла у меня из-под носа...
Но парень полез вместе с нами на пули. Видно, он и вправду хочет спасти своих товарищей, околдованных, как он говорит, молодой ведьмой. Этот албанец, конечно, полезен нам, но как бы он не подстрелил в горячке боя девчонку. Хорват дал строгие инструкции — она нужна ему живой».
Над Матишем склонилось лицо Саллаха.
— Жив, братец?!
— Живой! — разулыбался Матиш и попытался подняться. — Если бы не ты, тот турок проломил бы мне череп, дружище! Я теперь твой должник.
— Не бери в голову. — Саллах вымученно улыбнулся. Помогая Матишу встать, он незаметно забросил в траву окровавленный нож, которым добивал раненых.
«Шайтан! — подумал он. — Не поднялась рука... Как же это, оказывается, трудно — убить человека, который открыто и радостно тебе улыбается... А вот и двое его солдат возвращаются. Принесли воду, как я им и велел. Теперь им надо перевязать еще троих раненых. Я, наверное, плохой воин. Пятнадцать лет службы так ничему меня и не научили. Пока эти двое ходили за водой, надо было добить ВСЕХ раненых, а не только двоих слуг Селима. И главное — Матиш. Что он будет делать дальше? Кинется по следу Ахмета! Я упустил такую возможность! ...И слава Аллаху. Наверное, это даже хорошо, что у меня ничего не вышло. Никогда не думал, что будет так тяжело поднять руку на тех, с кем сражался бок о бок... Хотя если мне пришлось бы встретится с этими гяурами в открытом бою... Но это другое дело. Все, что ни случается, — по воле Всевышнего».