– С кем ты была?
Предполагалось, что его ревность должна была ей льстить, но ей все это уже осточертело. Не было никакого настроения выдерживать еще один допрос с пристрастием.
– У тебя есть косячок?
Он уже знал, что она любит травку, и всегда держал немного для нее.
– В бардачке возьми.
Там было три упаковки. Она закурила и глубоко затянулась.
– Лучшее средство от головной боли. – Она со вздохом закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
– Кто он?
– Ты о чем?
– Не вешай мне лапшу на уши. – От его резкого тона она вздрогнула. – Ты ведь уже была сегодня с мужчиной, верно? – Его пальцы вцепились в руль. – Не утруждай себя, не лги. Я просто знаю, что ты занималась любовью с другим мужчиной. Я чувствую его запах.
Сначала она удивилась и занервничала, потому что он не ошибся. Неужели он следил за ней? Но смятение быстро сменилось гневом. Какого черта? Это не его дело, с кем она спит и когда.
– Послушай, наверное, нам не стоило встречаться сегодня, – сказала она как можно спокойнее. – У меня предменструальный синдром, и мне только не хватало, чтобы кто-то действовал мне на нервы. Давай разойдемся по-хорошему, ладно?
Его ярость испарилась, как весенний снег.
– Прости, что я накричал на тебя. Это просто… Я подумал…
– Что?
– Что у нас с тобой особенные отношения.
Вот когда ей надо было сказать, что она не хочет больше его видеть. Именно в этот момент, когда он сам подставился, но, черт побери, она упустила свой шанс. Вместо этого она заявила:
– Мне не нравится, когда ты выспрашиваешь меня, где я была, что я делала и с кем. Мне этого и дома хватает. – Она снова откинулась на сиденье и затянулась. – Или прекрати на меня давить, или отвези меня обратно к моей машине.
Он притих, казался подавленным и грустным, когда они вошли в квартиру.
– Вина хочешь?
– А разве я когда-нибудь отказывалась?
Она уже чувствовала себя лучше, спасибо травке. Ладно, один перетрах на прощание, и она объявит ему, что им придется видеться пореже – точнее, никогда больше, – а потом она выберется из этой помойки и никогда больше сюда не вернется.
Только свет от экрана монитора освещал эту комнату, где всегда были закрыты жалюзи. Еще одна ее фотография была на мониторе.
Увидев ее, она сказала:
– Это явно одна из тех, что была сделана «после». Я такая развратная девочка. Развратная, но милая, правда? – Она подмигнула ему, принимая из его рук бокал с вином, который он принес из кухни.
Она выпила его залпом, как воду, громко, сочно рыгнула и снова протянула ему бокал, требуя налить еще.
– Ты ведешь себя как шлюха. – Он спокойно взял у нее бокал, поставил на ночной столик и отвесил ей пощечину. Он ударил ее так сильно, что у нее из глаз брызнули слезы.