– В подвале замка есть большие холодильники, – сказал дворецкий. – Если освободить один из них…
– Да, это подходит.
Осмотр быстро завершился, так как и без того приближался к концу. Тело Уинвуда перенесли в холодильник в подвале.
Никто уже не думал о том, как объяснить такое поведение швейцарской полиции, – другая общая мысль владела обитателями Везенхалле, мысль о возможном убийце среди них. Ведь если убийца существует, он способен нанести еще один удар…
По пути в библиотеку Корин немного отстал. Барон Эстерхэйзи обратил внимание на его глубокую задумчивость.
– Что с вами, Торникрофт? – вполголоса спросил он. – Вас так тревожит то, что Уэстбери нашел в комнате Уинвуда?
– Нет, – тихо ответил Корин. – Гораздо больше меня тревожит то, чего он так и не нашел.
В библиотеке вспыхнул краткий спор о необходимости присутствия дворецкого Керслейна. Барон Эстерхэйзи резонно заметил, что, коль скоро дворецкий постоянно находился в замке, нельзя исключать его из числа подозреваемых. Та же логика требовала посвятить в суть дела экономку, но Франческа пока не могла оставить Коретту.
Леди Брунгильда села подальше от всех в плохо освещенном углу. Очевидно, смерть Уинвуда подействовала на нее гораздо сильнее, чем она хотела показать, и пожилая леди инстинктивно старалась спрятать побледневшее лицо и непослушные дрожащие руки.
Уэстбери уселся в кресло под лампой, вынул из кармана документ и расправил на коленях.
– Это письмо, – начал он, – адресованное заместителю директора ЦРУ США генералу Джеймсу Стюарту, как явствует из пометки в правом верхнем углу. Письмо не закончено, и подписи нет, но из содержания документа следует, что его автором мог быть только Уинвуд. Итак, я читаю текст: «Уважаемый сэр! Надеюсь, Вы поймете меня и простите за то, что обращаюсь к Вам, минуя предписанную официальную процедуру. Причина в том, что дело, о котором пойдет речь, слишком важно, а у меня нет никаких формальных доказательств…»
Ровным монотонным голосом Уэстбери читал дальше. В письме излагались разоблачения и обвинения, направленные против российского контрразведчика, некоего Сергея Корина, якобы внедренного русскими в окружение ответственного сотрудника ЦРУ полковника Коллинза.
Пока Уэстбери читал, Корин переводил взгляд с одного лица на другое, фиксируя реакции. Но фиксировать было почти нечего: заинтересованность, не более.
Уэстбери приступил к последнему абзацу.
– "Теперь все резко изменилось.
Именно здесь и сейчас я получил веское подтверждение моих подозрений. Как только я изложу существо дела, вы поймете, почему я счел необходимым отправить это письмо немедленно, не откладывая ни на день, ни на час…" – Уэстбери умолк, сложил листок и добавил: – Это все, господа. На этом письмо обрывается.