Анри тяжело было вспоминать об этом. Письмо попало к нему слишком поздно — трое взрослых и двое детей были уже казнены. Как и другие, которых он знал и тщетно пытался спасти. Все его хитроумные маневры сорвались, и виноват в этом, конечно же, Жан-Марк, переметнувшийся к революционерам.
Под рассеянным взглядом Анри акцизный инспектор стал читать одну бумагу за другой. Интересно, теперь-то сэр Джеймс выдаст его Лорио? Или с ним произойдет такая же метаморфоза, как с Грейс, и он поймет и примет его таким, каков он есть?
То, что Грейс пришла, было крайне важно, потому что она принесла, сама не ведая о том, его последний козырь. Анри ужасно не хотел пускать его в ход, опасаясь, что последствия могут быть совсем не те, которых он ожидает.
Анри посмотрел на Грейс. Она сидела, сложив руки на коленях и нервно сжав кулаки, и он еле удержался, чтобы не подойти и обнять ее.
Почувствовав его взгляд, Грейс повернула голову и взглянула на него. По-прежнему бесстрастен. Как хорошо он умеет скрывать свои чувства.
Внезапно раздавшийся голос заставил ее вздрогнуть.
— Я все прочел, сэр, — объявил Вуфертон, протягивая бумаги сэру Джеймсу.
— И что?
— Трудно сказать что-то определенное, но, — Вуфертон бросил взгляд на Грейс, — я склонен согласиться с мисс Грейс. Похоже, джентльмен набросал план своего собственного судебного процесса, а в списке имена людей, входящих в подпольную сеть. Набросок карты я не разобрал. Что же до остального, сэр, то совершенно ясно, что ему удалось каким-то образом похитить записку самого Робеспьера.
Сэр Джеймс обратил строгий взгляд на Анри.
— Желаете что-нибудь добавить?
По лицу Анри Грейс заметила, что он колеблется. Почему он ничего не говорит? Ему наверняка есть что сказать! Ей показалось, что прошло уже несколько минут, а он все молчал. И Грейс не выдержала.
— Анри, скажи им! Хотя бы то, что говорил мне. — Молчание. Грейс в отчаянии повернулась к судье: — Он вам сказал, что в него стрелял Лорио? Он хороший стрелок и промахнулся лишь потому, что было темно.
— Но даже если это и так, чем нам это может помочь? — скептически заметил сэр Джеймс.
— Не знаю, — упавшим голосом проговорила Грейс. — Могу сказать только одно — передав Анри этим убийцам, вы подпишете ему смертный приговор. Неужели то, что Лорио проник ночью к нему в комнату, ни о чем вам не говорит?
— Оставь, Грейс. — Анри потянулся через стол и взял ее за руку. — Пусть сэр Джеймс решает сам.
— Нет, если ты молчишь, значит, говорить буду я.
Анри покачал головой.
— Не надо, ma chere, ты судишь сердцем. Предоставь сэру Джеймсу судить головой.