Речь управляющего звучала разумно. Ею можно было только восхищаться. Но Герейнт всегда подозревал, что управление огромным хозяйством — довольно бездушная вещь и тот, кто этим занимается, совсем не думает о людях. А вот он никак не мог забыть худенького, оборванного Идриса Парри, промышляющего браконьерством на его землях. А еще он прекрасно помнил, каково это — жить в беспросветной, пугающей нищете.
Герейнт переговорил с соседями. Один из них, который также владел церковной десятиной своего прихода, непонимающе уставился на Герейнта, когда тот поднял вопрос. Десятина была частью церковной системы. Без нее церковь и государство рухнут. И если один человек откажется собирать десятину на том основании, что она ему не нужна, это затронет все общество.
— Такого человека не грех назвать предателем, — сурово заключил сосед.
Герейнт счел это странным. Но все равно его беспокоила мысль, что он не вправе действовать в одиночку там, где затронуты интересы всего общества. Вероятно, ему остается только проследить, чтобы десятина тратилась исключительно на поддержание церкви… или, еще лучше, часовни.
Все соседи были единодушны в том, что увеличение ренты — благое дело. Они выдвигали в точности те же аргументы, что и Харли, Герейнту стало ясно, почему ему завидуют, что у него такой управляющий. Он не встретил ни одного, кто бы сочувственно отнесся к идее понизить ренту или по крайней мере заморозить ее на несколько лет, пока не уродится хороший урожай и не улучшится положение на рынке.
— Это сумасшедшая идея, и вам лучше ее оставить, Уиверн, — выговаривал ему сэр Гектор Уэбб. — Друзья и родственники отвернутся от вас, арендаторы же сочтут слабаком. Они не станут уважать вас за это.
— Я ожидала, что вы предложите что-то в этом духе, — холодно заметила леди Стелла. — В душе вы так и остались одним из них, не правда ли, Уиверн? Но не забывайте, что, согласно папиному завещанию, я унаследую Тегфан, если вы не женитесь и не произведете на свет законного наследника. — Она слегка выделила предпоследнее слово.
— Ваша тетя права, Уиверн, — продолжил сэр Гектор. — Я не склонен поощрять разбазаривание ее наследства.
Герейнт ограничился кивком. Он не стал спорить, как и не стал напоминать им, что ему всего лишь двадцать восемь и он способен произвести на свет с десяток сыновей.
Жизнь обещала быть нелегкой.