— Моя мать и тетушка собираются весной в Лондон, — сказал Перри. — И я решил предложить тебе, Грейс, тоже поехать туда на несколько недель. Я хотел бы показать тебе город, побывать с тобой в театрах и на светских вечерах. Конечно, хочу снова повидаться с мамой. Эдмунд, графиня и близнецы всегда проводят там сезон. Что, если нам посетить дом твоего отца ранней весной, а потом перебраться в Лондон? Мы вернемся домой как раз вовремя, чтобы полюбоваться нашим садом в разгар лета. — Он усмехнулся. — Ты заметила, что я сказал — нашим садом?
— Заметила. — Грейс улыбнулась. — Хорошо, давай так и сделаем, Перри. Лондон? Мне всегда хотелось увидеть Лондон.
— Всего на несколько недель. Мне никогда не доставляло радости уезжать надолго из дома. А теперь мне особенно хорошо здесь. А тебе, Грейс?
— Да — произнесла она, глядя сквозь голые ветви деревьев на голубое осеннее небо и бегущие по нему облака. — Мне хорошо.
* * *
В конце февраля Грейс с каким-то неприятным предчувствием бросила из окна кареты прощальный взгляд на Рирдон-Парк. Она ни разу не покидала этот дом со дня их свадьбы. Как жаль, что они пропустят приход весны, хотя накануне отъезда обнаружили куртинку подснежников и несколько распустившихся крокусов в траве под деревьями.
Перри взял ее за руку как раз в ту минуту, когда особняк скрылся за поворотом. Он посмотрел на жену со своей обычной веселой и спокойной улыбкой и сказал:
— Дом все еще будет на месте, когда мы вернемся. Должен заметить, что как бы сильно я ни любил свое имение, я люблю его еще сильнее, возвращаясь даже после непродолжительного отсутствия.
— Да, — улыбнулась она в ответ и откинулась на подушки, довольная тем, что муж не выпустил ее руку из своей, даже когда наклонился, чтобы поплотнее укутать ей ноги меховой полостью.
Да, Рирдон-Парк, без сомнения, будет на месте, когда они вернутся. Однако вернутся ли они такими же, как уехали? Что, если уже сейчас наступил конец их взаимопониманию?
Они отправлялись в ее прошлое. Грейс не знала, какой прием ждет их там, как сложатся отношения с родственниками. И не знала, насколько сильными и болезненными окажутся воспоминания о Гарете и Джереми в тех местах, где все произошло целую жизнь назад. Она хотела повидать отца. Хотела повидать Мартина. Хотела побыть возле Джереми. Но не могла представить там Перри. Лучше бы ему не становиться свидетелем ее прошлого. И все-таки Грейс не в состоянии была даже на минуту вообразить, что поедет в отчий дом без него.
Ни в письме к отцу, ни в двух письмах к невестке Грейс ни словом не упомянула о возрасте своего мужа. При одной мысли о том, с каким выражением лиц все они уставятся на Перигрина, вспыхивало прежнее заносчивое упрямство: ей нет дела до того, что они подумают, пусть смотрят как угодно, думают что угодно и говорят что заблагорассудится. Ей все равно.