На сей раз Блейку было гораздо труднее удержаться и не поднять удивленно брови. Значит, его задача будет заключаться в том, чтобы проникнуть во вражеский лагерь и позволить взять себя в плен?
— Конечно, вы не просто явитесь в город и сдадите офицерскую саблю, — продолжал генерал, как будто прочитав мысли капитана. — Вы свяжетесь с отрядом испанских партизан, которым руководит Антонио Бекер, а подробности обо всем вы получите позднее у моего секретаря. Вы должны продемонстрировать перед врагами ваши искренние переживания из-за того, что попали в плен, потому что при вас будут кое-какие документы, тщательно спрятанные, но, конечно, с расчетом на то, чтобы их нашли.
Блейк молча слушал, зная, что на данном этапе вопросы и реплики бесполезны.
— Садитесь, капитан, — предложил виконт, вставая. — Я объясню ситуацию. Достаточно сказать, что я люблю, чтобы важная информация была известна только узкому, абсолютно необходимому числу людей. То, что я намерен сказать сейчас, известно очень немногим даже среди моих старших офицеров. Но прежде чем я открою вам цель задания, должен спросить: вы желаете его выполнить? Не буду напоминать, что оно связано с риском и поэтому должно выполняться исключительно на добровольных началах.
— Я готов, сэр, — отозвался Блейк, хотя ему не очень были приятны возможные последствия выполнения задания. Плен? Унизительная сдача личного оружия французам? И продолжительное тюремное заключение?
— То, что я вам сейчас скажу, капитан, предназначено только для ваших ушей и не должно разглашаться даже под пытками, хотя я не думаю, что вам грозит подобная судьба, конечно, при условии, что на вас будет надет военный мундир. Когда вы ехали к северу, не заметили ли вы по дороге чего-нибудь необычного?
Блейк задумался.
— Очень немногое, сэр, — признался он, вспомнив, как нервничал на перевале Монтачике майор Хэнбридж. — Похоже, что большие группы крестьян занимаются укреплением оборонительных сооружений к северу от Лиссабона вплоть до Торриш-Ведраша, однако их усилия кажутся бесполезными и довольно жалкими. Каких-либо признаков военной деятельности я не заметил.
— Понятно, — кивнул Веллингтон. — Ваши слова меня радуют. Значит, мои офицеры инженерных войск не только умны, но и предусмотрительны. Прошлой осенью, капитан Блейк, я приказал построить практически непреодолимые линии мощных оборонительных сооружений, расположив их в виде трех концентрических окружностей к северу от Лиссабона, причем самая северная их оконечность проходит через Торриш-Ведраш от океана до реки Тахо. Не буду вдаваться в подробности, но здесь используются старинные замки, церкви и башни, приспосабливают даже скалы. Сооружения почти готовы, капитан. Мы с моими офицерами инженерных войск называем их «линиями Торриш-Ведраша». Когда работы будут закончены, они превратятся в непреодолимые для всякого рода вражеской армии оборонительные линии. Любая армия, движущаяся на Лиссабон с севера, сможет сдерживаться неопределенно долгое время. Мы удержим наш единственный плацдарм на Европейском континенте и в конце концов, собравшись с силами, мало-помалу отберем завоеванные земли у Наполеона Бонапарта. В настоящее время численность нашей армии недостаточна, чтобы перейти в наступление.