Он вынул палочку. Прежде чем выйти из-за ствола, послал по слабой молнии в каждое из двух окон. Ничего. Никакой реакции. Тогда он выглянул из-за деревьев и побежал, пригибаясь, к ближайшей кучке камней. Присел за ней, переждал немного. Ничего. Тишина. Никаких признаков магии. Как и там, на тропинке. Где без магии, без всякого предупреждения…
Он заставил себя не думать об этом. Подбежал к самому дому, прыгнул в глубокую дверную нишу. Здесь уже чувствовалась вибрация. Слабая. Типичная для солидных дверей, над которыми совместно потрудились плотник, кузнец, слесарь и чародей.
Он как раз исследовал блокаду, когда краем глаза увидел остальных. Они бежали вместе. Он не хотел прерывать работу, поэтому не стал возражать. Лишь закончив и достав ключ, бросил на Збрхла косой взгляд.
— Ты должен был ждать.
— Не платишь, так и не распоряжайся. Надо было выиграть у него.
— Или забрать у меня кошелек. — Венсуэлли, держась ближе к стене, проверял мечом оконную нишу. — Черт побери, окована. Здесь нам не войти. Может, через камин?
— А может, через дверь?
Дебрен пустил вперед световой шарик, послушал и вошел.
Если не считать слишком маленьких дверей, домик напоминал небольшой овин. Внутри тоже. Тут оказалось неожиданно просторно. Одна комната. Во весь дом.
Збрхл быстро запер дверь на засов. Венсуэлли высек огонь, зажег сальный светильник, а потом — одну за другой — все укрепленные по стенам лучины. Ронсуаза отворила ставни, впустив дополнительно остатки дневного света. Лишь потом они вышли на середину, стали осматриваться.
По правую сторону стояли шесть нар и одна приличная кровать. Перины и одеяла, лежавшие на них, не отличались ни чистотой, ни запахом, но скорее всего лежали здесь не со времен Гельвима Завоевателя. То же можно было сказать и о веревках, на которых сушились рубахи, брюки, портянки, и о столе и тарелках с остатками пищи, пепле в камине и всем остальном. Возможно, за одним исключением.
— Ай, мамочки, — шепнула девочка. — Какой же он огромный…
Череп висел рядом с камином. На двух специально вкопанных столбах. Он был величиной со свинью, клыки — как стрелы из мануфактуры Руппа и глазницы, сквозь которые прошло бы блюдо. Да, он был огромным. И почерневшим от старости.
— Не понимаю, — покачал головой Венсуэлли. — Дракон не стал бы держать у себя ничего похожего. Да и люди тоже. То есть — другие люди…
— Но головы убитых животных по-прежнему держат. — Дебрен подошел ближе, глянул снизу внутрь черепа. — Та-ак… Этот дракон мог полыхать огнем. У него есть нужный костный канал на нёбе, да и вообще он соответствует описанию пирозавра. Интересно.