— А ты поверишь, если я скажу, что воззвал к ее патриотизму?
— Нет.
— Я обещал исследовать девочку, — буркнул Деф Гроот. — В определенной степени я медик. А у нее температура. Вероятно, поэтому она позволила так легко стянуть себя с крыши.
Дебрен, не сказав ни слова, вынул из крепления факел, а потом кивнул стоящей сбоку хозяйке.
— Я думал, ты сбежал.
Дебрен повернулся на стульчике, хотя мог и не делать этого. Только один человек способен был протиснуться сквозь узкие двери с таким скрежетом.
— Добрый день, господин Кипанчо, — сказал он тихо. — Не сбежал. Не было причин.
— Нашлись бы. — Рыцарь понизил голос. — Некоторые боятся моего общества, считая, что я психически болен и угрожаю окружающим. Другие думают, будто окружающие угрожают мне, а попутно и тем, кто ест и спит чересчур близко от меня. Доля истины в этом есть. Бывало, нас обстреливали издалека. Случались и прямые нападения на бивак. При этом порой страдали несколько посторонних лиц, так что у меня нет претензий к тем, кто опасается. Ты пришел к ней?
Дебрен взглянул на сравнительно широкое супружеское ложе, прикрытое грязноватой периной. Ночь была холодная, а вдобавок зверствовали неугомонные комары. Вероятно, поэтому из-под перины выглядывал лишь локон светлых волос с одной стороны и грязноватая босая пятка — с другой. Он не без некоторого сожаления покрутил головой, зная, что выше расположена стройная нога, бедра, груди и все прочее, составляющее еще молодую, привлекательную женщину.
— К той. — Он указал на кровать поменьше, Кипанчо присел на краешек окованного сундука, вероятно, с бельем. Садясь, старался не скрежетать латами.
— Она еще ребенок, — сказал он скорее с удивлением, чем с укором. — Надеюсь, не…
— Нет, — усмехнулся Дебрен. — В большинстве цивилизованных стран взрослой считают тринадцатилетнюю девушку, а на Юге, где все созревает быстрее, двенадцатилетнюю. Торговать телом могут десятилетки при согласии опекуна и при определенных ограничениях. В борделях, полуофициально, без скандала, предлагают девочек с восьмого года жизни. Это наказуемо, но не слишком строго. Однако у меня, господин Кипанчо, на эту проблему немного иной взгляд. Женщин моложе двадцати я считаю девочками. А с девочками я в кровать не ложусь.
— Ну что ж, все мы несовершенны, — серьезно отметил рыцарь. — У каждого свои слабости и странности, особенно в этом вопросе. — Он оглядел тесное, заставленное вещами помещение. — Благодарю за доверие. Можешь быть уверен, за кружкой пива я тебя прилюдно оговаривать не стану.
— Знаю.
— А что касается девочки, то ты прав. — Оба некоторое время смотрели на прикрытую по шею, хрипловато дышащую девочку. — Когда я ее вчера на спине спускал с крыши, то ни одной мягкой округлости не почувствовал. Она еще ребенок. Похоже, красивой женщиной вырастет, но пока что… Ты сидишь здесь и думаешь о будущем?