Я хотел как следует потрясти его за плечи — может быть, удалось бы вытрясти глупость. Да кто в армии Совета имел опыт, сравнимый с опытом Тенедоса? Индор, генерал-политик? Тэйту, уже много лет никем не командовавший? Трерис собственной персоной?
— Может быть, — вновь заговорил он, — я слишком оптимистичен. Кажется, что я… или, вернее, Тимгад и я сможем оказать неплохую услугу Великому Совету, порекомендовав принять ваше предложение. А для начала мы договоримся о том, чтобы ни один из Командующих исподтишка не ставил подножки другому.
Тимгад внезапно расплылся в улыбке:
— Превосходно, действительно превосходно, верховный йедаз. Наша встреча оказалась поистине плодотворной, и я полон радости оттого, что мы сможем сплотиться против общего врага. А теперь мы должны вернуться в Никею. Если не случится никаких осложнений, то мы пришлем вам гонцов с подтверждениями принятых решений и начнем готовиться к большим сражениям.
— Да, — холодно согласился Трерис. — Да, мы так и поступим. Но перед тем как уехать, я хотел бы сказать вам несколько слов наедине, генерал Дамастес.
Синаит и Тимгад вышли, и с лица Трериса тут же сошла улыбка.
— Полагаю, вам я должен быть благодарен за то, что получил возможность принять командование над хранителями мира?
— Не стоит говорить об этом. — Я говорил столь же холодно. — У меня было достаточно причин, чтобы убить Эрна, помимо желания оказать вам эту услугу.
Он коротко кивнул.
— Вам следует знать, что я не глупец и вряд ли поверю вашим благочестивым уверениям по поводу того, что вы не стремитесь к власти.
— Думайте как хотите.
— Мне кажется, что во время пребывания в тюрьме ваша самооценка непомерно возросла. Между тем у вас нет ни единого шанса занять трон после разгрома Тенедоса. Король Байран ни в коем случае не допустит этого.
— Но он, очевидно, позволит вам принять на себя управление Нумантией, после того как с Бартоу и Скопасом произойдут какие-нибудь правдоподобные несчастные случаи, — подхватил я. — Я ощущаю ваше честолюбие даже на расстоянии.
— А почему бы и нет? Несомненно, я больше гожусь в правители, чем любой из этих двух глупцов. Например, если бы мне представилась такая возможность, то я ни в коем случае не оставил бы ни императора, ни вас в живых. Мертвецы не сражаются за троны.
Я был поражен. Люди, бахвалящиеся перед своими врагами, могут быть опасны в переулке, но как врагов их вряд ли можно рассматривать в одном ряду с Тенедосом или Байраном.
— Я учту это, — ответил я, — как предупреждение на тот случай, если мы нанесем поражение бывшему императору.