Где-то около полудня явился стрелок-разведчик с приветом от Йонга — хотя я сомневаюсь, чтобы тот на самом деле сказал нечто подобное, — и сообщил, что он, взяв с собой пятьдесят человек, в том числе Сендраку, ушел на передовые позиции. Еще, добавил он, Йонг велел передать мне, что ему не нужно ни одним кривоногим увальнем больше для того, чтобы сделать все необходимое.
Синаит и ее отряду волшебников я велел приготовиться творить контрзаклинания.
Хотя Чьюваш и доказывал, что он хочет биться, а не драпать, я назначил его ответственным за эвакуацию и приказал отправиться на противоположный берег на последней лодке, которой удастся отойти от этого. Если он сможет переправиться живым, то за Латаной окажется по меньшей мере один хороший офицер, который сумеет собрать вокруг себя полки.
Если бы у меня имелось двадцать или тридцать тысяч кавалеристов, надежных кавалеристов, то я смог бы лично провести очень эффектную фланговую атаку на армию Тенедоса и наплевать при этом на все его колдовские средства защиты. Но такой кавалерии у меня не было. К тому же я не мог оставить армию, поскольку там не имелось никого, кроме меня, кто мог бы держать ее в руках на пороге полного краха.
Каким я представлял себе ход событий? Я ожидал, что Тенедос сотворит заклинание, а Синаит со своими помощниками безуспешно попытается разрушить его или хотя бы ослабить его действие. Йонг, которого я смог отблагодарить лишь тем, что послал на верную смерть, погибнет, однако тоже немного ослабит его. Чьюваш будет со всей возможной скоростью гонять лодки между этим и тем берегами. Тенедос же или начнет творить новое, еще более мощное колдовство, или обрушится на нас всей своей военной мощью, и тогда арьергард во главе со мною погибнет, но, вероятно, даст возможность четверти, а то и немного большей части моих мятежников переправиться через Латану и укрыться в Каллио или где-нибудь еще.
Рано или поздно, через год или столетие, найдется более способный предводитель из народа или даже из Товиети, который вновь попытается спасти Нумантию.
Но у меня и мысли не было о возможности сдаться или в любом состоянии попасть в плен. Я сожалел лишь о том, что не смогу собственноручно отправить Тенедоса вместе с его невероятным злом на Колесо к Сайонджи.
Но ведь люди — это всего лишь игрушки, которыми забавляются боги, и ничего больше.
В полдень солнце стало обжигающе горячим, а я почувствовал, как по моей спине пробежали первые мурашки, и понял, что заклинание, которое должно уничтожить нас, только что было произнесено.