Мое орудие напружинилось так, что, казалось, могли лопнуть штаны. Это было… я не мог вспомнить, сколько же лет прошло с тех пор, как я в последний раз был с женщиной. Когда же?.. О великие боги, я занимался любовью с Алегрией в ту ночь, когда она умерла, давно и далеко, в заледеневших суэби Майсира. Странно, я был уверен в том, что воспоминания умерят мой пыл, но этого не произошло. Алегрия, самая большая любовь в моей жизни; Маран, моя бывшая жена; Амиэль Кальведон, которая любила нас обоих, — все они промелькнули в моей памяти, и я осознал, что с тех пор прошло очень много времени и воспоминания о них сейчас имеют надо мной не больше власти, чем любые другие.
Я очень хотел встать, скинуть свою крестьянскую одежду и овладеть этой девушкой, этой обнаженной женщиной, которая стояла, ожидая моих дальнейших действий.
Вместо этого я взял ее за руку и заставил сесть рядом с собой. Потом сам встал, подошел к моему мешку, вынул оттуда две обещанные серебряные монеты и добавил третью.
— Я один из тех, — обратился я к ней, — кому нравится разнообразие.
Линтон попыталась скрыть испуг, промелькнувший в ее взгляде, и нервно облизала губы.
— Я сказала: все, что угодно, и именно это имела в виду, — ответила она.
— Больше всего я люблю смотреть на спящих женщин, — сообщил я.
— Что?
— Когда я был мальчиком, — принялся я на ходу сочинять историю, — мне очень нравилось подсматривать сквозь дырку за соседской девушкой. Она была намного старше меня и, конечно, совершенно не обращала на меня внимания. Каждую ночь она готовилась отходить ко сну, расчесывала волосы — они были темными, как у тебя, — а потом ложилась, голая, и рассматривала что-то такое, чего я не видел. Возможно, это был портрет человека, в которого она была влюблена. Я не знаю. Затем ее глаза закрывались, и она засыпала.
— И вот это вы любите? Я кивнул.
— Вы даже не собираетесь что-нибудь делать… после того, как я засну?
Я покачал головой.
— Это… — она осеклась.
— Странно?
— Да.
— Зато мне это нравится. — Я вложил ей в ладонь монеты.
Я встал, подошел к стоявшему поблизости стулу и уселся. Девушка продолжала глядеть на меня, наверняка ожидая, что я вытащу хлыст или что-нибудь в этом роде, а затем поджала ноги и легла на спину.
— Может быть, вы хотите, чтобы я поиграла сама с собой?
— Нет.
Линтон еще несколько секунд лежала неподвижно.
— А что потом случилось с этой девушкой?
— Она убежала с солдатом, — сказал я. — Когда мне было всего лишь десять лет.
— Вы женаты?
— Да, — ответил я. — У меня трое ребятишек и четвертый на подходе.
— И вам все равно нравится…