Пытаясь скрыть волнение, Пьюрити шутливо упрекнула его:
— Тебе не нужно было ничего говорить. Ты ужасно избаловал меня и тем самым выдал себя с головой.
— Ты совсем не избалована.
— В самом деле? Я-то хорошо помню тот день, когда ты купил мне ботинки ручной работы. Ты отдал за них столько, сколько никогда не тратил на свою собственную обувь. Потом, когда мне приглянулась гнедая кобыла…
— Я же сказал, что ты вовсе не избалована, и, стало быть, так и есть. — Стэн прищурился. — И не пытайся снова обвести меня вокруг пальца, меняя тему разговора. Я не забыл о том, что ты до сих пор не дала мне обещания. — Он выждал некоторое время. — Итак?
Пьюрити по-прежнему колебалась, и на лице Стэна отразилась тревога.
— Ты ничего от меня не скрываешь?
Он был слишком близок к роковой черте, чтобы Пьюрити решилась взволновать его. Она уступила:
— Ладно, будь по-твоему! Я готова обещать тебе все, что угодно!
— Тебе не нравится, когда кто-то посягает на твою независимость, да? Что ж, это одна из привилегий умирающего.
— Стэн…
— Хотя я и не собираюсь сыграть в ящик прямо сейчас, — на лице Стэна промелькнула слабая улыбка, — я очень устал. Думаю, на сегодня с нас хватит, но мы еще вернемся к этому разговору как-нибудь в другой раз.
Прервав беседу так же внезапно, как и начал ее, Стэн принялся мягко убеждать ее:
— Иди, закончи свои обычные дела и заодно скажи ребятам, которые ждут за моей дверью, что им незачем ходить с такими угрюмыми лицами. У такой старой развалины, как я, слишком много упрямства, чтобы так просто взять и отдать концы.
— О Стэн…
— Я так люблю тебя, дорогая!
Глаза Пьюрити увлажнились.
— Проклятие! Ты ведь не собираешься плакать?
— О! — Девушка с трудом сдержала слезы. — Ложись спать!
Быстро поцеловав его в щеку, Пьюрити направила к двери. Едва затворив ее, она встретила на себе испытующие взгляды притихших в ожидании мужчин.
Девушка сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле.
— Стэн просил передать вам, что у него слишком много упрямства, чтобы так просто взять и отдать концы.
Не в силах произнести больше ни слова, Пьюрити стремительно вышла во двор.
— Тебе не кажется, что пора перестать меня избегать?
Вопрос отца заставил Касса резко повернуться к нему, а Джек воспользовался этим, чтобы окинуть беглым взглядом невозмутимое лицо сына. День выдался трудным: поездка в город и улаживание разных мелких формальностей окончательно подорвали здоровье Стэна.
Джек жалел друга, но при этом думал, что было бы еще хуже, если бы Стэн не заснул и уловил то напряжение, которое возникло по дороге домой. Джеку не надо было сообщать, что между Кассом и Пьюрити что-то произошло. Он это понял, как только они вышли из банка: на скулах сына вздулись желваки, а на щеках девушки горел гневный румянец. Стэн мог и не обратить на это внимания, зато Бак заметил. На обратном пути этот малый почти не сводил глаз с Касса, и если бы взгляды могли убивать…