Герцог отступил за драпировку у входа в зал и мог наблюдать происходящее, оставаясь незамеченным. Изабель медленно водила рукой вдоль спины молодого священника, движение было и ласкающим и подталкивающим. Поскольку они не стояли на месте, а переходили от картины к картине, ласка была частично замаскирована, но оставалась недвусмысленной.
Такого просто не может быть, я ошибся, решил герцог. Он немного понаблюдал за этой странной парой и дальше, но больше ничего не заметил.
Вернувшись домой, ночью, сидя за письмом к Дейзи, он рассказал о своем наблюдении. Он написал также, что высылает ей прекрасные изображения купающихся женщин.
«Я даю себе еще две недели и, если не будет прогресса в деле развода, приеду в Монтану.
Я одинок, и тебя нет рядом — сбываются мрачные предсказания Изабель. Насколько для нее самой было бы лучше, если бы ее религиозное усердие поступилось ради более чувственного, человеческого восприятия жизни.
Целую. Спокойной ночи. Хочу послать личное сообщение через твоих ночных духов.
Этьен».
В этот самый вечер Дейзи, Хэзэрд и Трэй обсуждали дневные слушания в суде, как вдруг она неожиданно замолчала.
Увидев, как у нее участилось дыхание и на верхней губе выступили капельки пота, Хэзэрд спросил:
— Ты больна?
— Немного закружилась голова, — прошептала она.
— Сходи за матерью, — сказал Хэзэрд Трэю, выходя изза стола.
Трэй быстро встал со стула и, посмотрев в глаза сестре, сказал:
— Я вызову доктора.
— Нет, — сказала Дейзи, еле переводя дыхание, — только Блэйз.
Темные глаза Хэзэрда встретились с глазами сына.
— О дорогая!
Через секунду оба мужчины кинулись к Дейзи, которая начала сползать со стула.
— Я побуду с ней, — сказал Хэзэрд. — Приведи мать наверх.
— Я никогда не была такой слабой, — тихо сказала Дейзи, когда Хэзэрд поднял ее и на руках понес наверх. — Только благородные леди бывают слабыми, — сделала она попытку пошутить.
— Например, ктонибудь из герцогинь де Век, — поддразнил Хэзэрд. — Хотя, вероятнее всего, ты слишком много работаешь.
Спустя время, после того как Дейзи уложили в кровать, а Блэйз пошла делать чай на травах, Хэзэрд вошел в спальню дочери.
— Ты не слишком взрослая, чтобы я поцеловал тебя на ночь?
Она улыбнулась в ответ.
— Мне жаль, что ты ждал так долго. Блэйз, как маленькую, кормила меня в постели и никого не впускала.
— Ты поела? — Хэзэрд подошел к кровати.
— Немного яблок и сливки. Больше ничего не хочется.
— Яблоки и сливки — это здоровье. — Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб, одновременно поправив волосы.
— Блэйз сказала тебе? Он кивнул.
— Ты довольна?