Дейзи вдруг почувствовала, как тепло разлилось по всему ее телу. Не желая признаваться в этом самой себе и не будучи уверенной, гнев это или радость, она не хотела верить, что вообще испытывает какието чувства, связанные с этим мрачным и красивым человеком, который стоял в оживленной группе людей, обсуждающих поло.
Он, казалось, не участвовал в оживленной беседе за исключением тех моментов, когда к нему обращались, машинально отметила она и тут же разозлилась на себя за то, что контролирует его действия. Возможность быть както связанной со скандальным герцогом де Век была исключена еще вчера вечером перед сном, напомнила она самой себе и отвернулась к женщинам, сидевшим рядом с Аделаидой. За дискуссией о моде на драгоценности она не услышала, как был объявлен ужин, и пропустила мимо ушей вопрос герцогини Монтана по поводу ее мнения относительно желтых и розовых бриллиантов.
Однако облегчение длилось недолго. Герцог де Век представил себя в качестве ее партнера за ужином. Поклонившись, он предложил ей руку, чтобы сопроводить в обеденный зал. Он казался таким огромным, его близость так волновала, что ей хотелось воскликнуть: «Зачем вы это делаете?»
Но вокруг было слишком много людей, и такое высказывание предполагало, что он действительно чтото делает или ее волнует само его присутствие. Поэтому естественно, что она промолчала, когда герцог любезно произнес:
— Добрый вечер, мадемуазель Блэк. Вы так же голодны, как и я?
Порывисто поднявшись, она окинула его взглядом, гадая, есть ли в этой фразе двусмысленность или это просто ее разыгравшееся воображение.
Герцог улыбался, глядя на нее, и думал, как она прекрасна, когда волнуется.
— Я пропустил ленч, — любезно продолжил он таким тоном, словно ежедневно успокаивал взволнованных девушек, что, честно говоря, было недалеко от истины. — Я играл в поло.
Дейзи чуть помедлила, прежде чем опереться на его руку. Она решила, что не стоит слишком предвзято реагировать на слова и действия этого человека. А его комментарий по поводу ленча… что ж… Он играл в поло. Это, по существу, все, чем он занят. А когда не играл в поло, то охотился, играл в карты или забавлялся с чужими женами. В общем, голубая кровь. Лень и никчемность на протяжении бесчисленных поколений. Взглянув на него, когда они входили в обеденный зал, она спросила:
— Вы когданибудь работаете?
— Игра в поло оказалась тяжелой работой в минувший полдень, — дружелюбно ответил он, игнорируя колкость ее намека. — Думаю, сбросил пять фунтов.
— Сочувствую вашим пони, они тяжело потрудились, таская на себе такую тяжесть…