— Ты согласна?
— Если это необходимо.
— Нет никакой необходимости, — произнес он низким голосом.
— К твоему сведению, я тоже так думаю.
— Хорошо.
Она ответила ему с улыбкой.
— Я пыталась, я думала, что могла бы быть с тобой даже несколько мимолетных минут в неделю, если это все, что мне предназначено, но в конечном счете оказалось, что я предъявила себе невозможные требования.
— Я это заметил, — сказал он, широко улыбаясь.
Они строили планы на будущее, на их радостное будущее.
Этьен Мартель, герцог де Век, никогда не был в жизни так счастлив. И Дейзи понимала, откуда это счастье.
— Вы, должно быть, шутите, — ледяным голосом сказала Изабель, сидя в собственной гостиной за столом, сервированным серебряным чайным сервизом.
— Поверь мне, я никогда в своей жизни не был так серьезен. Я хочу развода.
Полный планов на будущее, счастливый, герцог пришел, чтобы поговорить с ней после ее возвращения из Дювиля. Он решил рассказать о своих планах прямо и открыто. Он решил также, что щедро заплатит Изабель за свою свободу.
Она могла бы инициировать развод, он согласен взять всю вину на себя, он согласится на любые ее требования и не станет ни против чего возражать. Он не будет сопротивляться. Изабель должна просто назвать цену.
— В нашем семействе никогда не было разводов. Я не хочу даже слышать об этом.
— Мир меняется, Изабель. Даже церковь потеряла власть над разводами во Франции. Закон принят семь лет назад, потому что население потребовало этого.
— Это верно. Что только творится с политикой в этой стране сегодня! Черни позволяют иметь голос. И ты видишь, что из этого выходит. Нет, Этьен, никогда не было разводов в семействе Монтеньи и никогда не будет. Тебе молоко или лимон?
Герцог втянул в себя воздух и пристально посмотрел на паркетный пол под ногами, затем сказал:
— Лимон.
— Шарль в Дювиле спрашивал о тебе. — Жена протянула ему чашку чая. — Я напомнила ему, что ты ненавидишь соленый воздух. — Она сказала это с умыслом, в своей обычной беспардонной манере.
— Дело не в ненависти к соленому воздуху. Я был занят.
— С этой новой твоей любовницей?
— Я намереваюсь получить развод, Изабель, — сказал он, игнорируя ее вопрос. — Если ты не начнешь бракоразводный процесс, его начну я.
— Должно быть, она особенная, — ее улыбка была холодна. — Сообщите ей, что я не имею никакого намерения разводиться с вами. Кроме того, — голос ее постепенно повышался и становился оскорбительно визгливым, — если ты будешь продолжать это безумие, я буду бороться с тобой в суде… вечно.
— Изабель, мы можем вести себя разумно? Наш брак не был все эти годы, — он подбирал слова, пытаясь оставаться любезным, — союзом близких друзей.