— Мы собираемся хорошенько его припугнуть, мама. Это зрелище не для слабонервных.
— Надеюсь, вы не проявите чрезмерной жестокости. Хотя припугнуть его не мешает. — Она улыбнулась. — Возможно, это возымеет действие.
Однако поворот событий оказался совершенно неожиданным. Переступив порог незапертых апартаментов Ланжелье, отец и сын обнаружили его убитым. Видно, кому-то он досадил гораздо сильнее, чем им. Любовница, совершенно голая, стояла на кровати, глядя на лужу крови под еще не остывшим телом.
— Это сделал какой-то человек с топором… всего несколько мгновений назад, — спокойно заявила она, убирая со лба золотистый завиток волос. — И из-за этой крови я не могу сдвинуться с места. — Похоже, в этот момент ее не столько заботили собственная нагота и даже убийство любовника, сколько перспектива испачкать ноги. — Вы не перенесете меня на пол?
Паша сделал это не без удовольствия — женщина была просто великолепна.
— Благодарю вас, — тихо произнесла она, подняв на него фиалковые глаза, когда он опустил ее на ноги в соседней комнате. — Не знаю, что и делать.
— Возможно, я смогу вам помочь, — сказал Паша первое, что пришло на ум.
— Буду вам весьма признательна.
Намереваясь как можно скорее покинуть квартиру Ланжелье, Беатрикс Гросвенор широко улыбнулась красивому молодому человеку, с интересом разглядывавшему ее.
— Вероятно, есть смысл уйти отсюда до появления властей, — произнес Дюра, присоединившийся к ним после торопливого осмотра жилища.
— Не желаете ли накинуть мой сюртук? — вежливо спросил Паша, словно в комнате неожиданно похолодало.
— Я оденусь очень быстро. — Незнакомка вскинула руку, растопырив пальцы. — Пять минут. — И, повернувшись, исчезла в гардеробной Ланжелье.
Вытащив маленький чемоданчик, она нашарила в кармане сюртука Ланжелье ключ от платяного шкафа и начала собирать свои пожитки, не позволяя себе думать о быстрой, кровавой расправе, обрушившейся на ее тюремщика. Все еще находясь под воздействием шока, она гнала из памяти жуткую сцену убийства, крики Ланжелье, ледяное спокойствие его убийцы. Все ее помыслы в этот момент были подчинены инстинкту самосохранения. Одежда… деньги… личные вещи… Наконец-то она обретет свободу после долгих четырех недель заточения.
Упаковав чемодан, она торопливо оделась и начала поиски денег. Ланжелье наверняка имел какие-то наличные сбережения, хотя в последнее время немилосердно проигрывал в карты. Бормоча под нос ругательства, она методично обыскивала ящик за ящиком. Но по мере того как надежды на успех таяли, ею все сильнее овладевало отчаяние. Без денег она не сможет вернуться домой.