Таул знал, что сейчас у зрителей на уме. Они поглядывали то на него, то на парня, и деньги переходили из рук в руки с волчьей быстротой. Они полагали, что победит молодой, но до того золотоволосый чужеземец еще покажет себя. Быть может, один из двоих, если повезет, будет искалечен или убит. Таул снова хлебнул эля. Те, кто в эту ночь ставит против него, попусту потратят свои деньги.
Он скинул с себя кожаный камзол, и Корселла сунулась к нему с горшком гусиного жира, но он отстранил ее. Не даст он себя насаливать, словно барашка перед насадкой на вертел. И рубаху тоже не снимет: незачем показывать толпе за те же деньги рубцы, оставшиеся на груди после пыток. Пусть раскошеливаются, если желают ими полюбоваться.
Молодой боец соскочил в яму. Толпа разразилась рукоплесканиями, видя его свирепую мину и мышцы, блестящие на свету. Таулу он показался совсем юнцом.
Крики уличных торговцев перекрывали гул толпы:
— Жареные каштаны! С пылу с жару! Греют руки и нутро! Их и в бойцов сподручно кидать, если плохо будут драться.
— Ячменный эль особой крепости! Полмеха всего за два серебреника! Кто выпьет, тому бой покажется хорошим, а жена — красивой.
— Свиные ножки прямо с огня! Берите смело — это не об заклад биться.
Таул встал, и толпа притихла. Все взоры устремились на него, и он прочел сожаление на лицах тех, кто ставил на другого. Что ж, сами виноваты. Он подошел к яме и спрыгнул на ее каменный пол. Толпа опять разочаровалась в нем. Его противник, которого звали Хандрис, выставлял напоказ свои мускулы и чеканный профиль, а Таул просто расхаживал по яме понурив голову, не глядя ни на зрителей, ни на похваляющегося соперника.
Красный лоскут взвился вверх и упал в яму. Бой начался. Парень описывал круги, высматривая слабые стороны Таула. Это его первая ошибка — ему невдомек, что он на каждом шагу выказывает собственные слабости. Таул чувствовал себя ястребом, готовым к броску. Годы учения и странствий — вот дар, которого никто у него не отнимет. Он оценивал противника, почти не сознавая этого. Парню не по себе — это хорошо. Однако нож он держать умеет. Руки у него крепкие, а вот бока и спина слабоваты. Чуть повыше пояса бледное пятно — старая рана или шрам, чувствительное, должно быть, место.
Таул, стоя на месте, разрешил парню приблизиться. Тот бросился на него с ножом, но тут же крутанулся и нанес удар пяткой. Таул увернулся от ножа, но попал под пинок, который отозвался сильной болью в голени. Тут парень совершил вторую ошибку, не воспользовавшись своим преимуществом. Он позволил одобрительному реву толпы заполнить свои уши и разум. Таул, сделав отвлекающий выпад ножом, локтем двинул Хандриса в челюсть. Голова парня мотнулась назад, и Таул уже не дал ему выправиться. Кулак Таула врезался Хандрису в живот, а нож полоснул по руке.